Что же такое - Нравственность, Совесть в наше время?

FlyCat

Эта фраза противоречит самой себе. Если человек "добр" для всех окружающих, то он не допускает в личной жизни серьёзные проблемы.

Гитлер был вегетарианец, а Геббельс отличным семьянином и что?

Этого я вообще не понял. У вас логика вообще есть? Зачем вы передёргиваете? Или для вас главное просто поспорить не важно о чём? Гитлер с Геббельсом вообще в мой пример не укладываются.

Поясняю: Ваше утверждение говорит о том, что человек с нравственными качествами (светскими) как личность не может быть безнравственным. Я ответил, что Гитлер любил животных и не кушал их. Вроде добрый человек. А Геббельс любил семью и детей. Тоже добрый человек. А их вместе любили жители Германии (посмотрите кинохронику). Любили за то, что НСДАП решила экономические, политические и пр. проблемы немцев. После унижения 1919 г., экономического упадка 20-х гг. партия возродила страну. Ликвидирована безработица, решена демографическая проблема, развивается спорт, здоровая молодежь, Олимпиада в Берлине, Гитлер человек года по версии американского журнала. А потом 1945 г. И в Ваш пример они не укладываются.
А общение в форуме свободное, Hrist Вам ещё ответит.

о! ищо вычитал мудреное

Есть нечто общее и исключительно важное, что роднит концепцию Ясперса с идеями трех христианских мыслителей, взглядов которых мы смогли лишь бегло коснуться. Все они сосредоточены на проблеме современного человечества, хотя и говорят о далеком прошлом. Действительно, сегодня все яснее становится недостаточность технического прогресса для развития человечества. В частности, Доусон еще до второй мировой войны заговорил о пагубных последствиях технической революции. Она страшна не сама по себе, а главным образом потому, что оказалась инструментом человечества, духовно незрелого, нравственно ослабленного.

В связи с этим понятно, почему взоры многих обращаются к этическим идеалам и духовным ценностям мировых религий. Как бы ни отличались взгляды Ясперса от взглядов христианских историософов, подобно ему, они были убеждены, что эти идеалы и ценности должны вновь стать живым ориентиром для людей. У человека, оказавшегося на краю пропасти, нет права считать эти идеалы и ценности исчерпанными. Разрыв между цивилизацией и духовностью не остался безнаказанным. Но преодоление его - задача сложная. Одним из серьезных препятствий на пути ее осуществления является конфронтация между самими мировыми религиями и внутри их течений.

Ясперс, Тойнби, Радхакришнан и многие другие видят выход в создании некоего универсального варианта веры, который был бы в силах объединить всех. С подобного рода притязаниями выступают в наши дни и так называемые "нетрадиционные культы", быстро распространяющиеся в различных регионах земли. Некоторые из них следуют по пути синкретизма, другие выдвигают себя как альтернативу всем классическим религиям.

Подобного рода тенденциям противостоят религиозная исключительность и нетерпимость, которые принимают самые различные формы. Так, по мнению протестанта Карла Барта (особенно в ранний период его деятельности), истина не может открываться нигде, кроме Библии, а для православного "карловчанина" Серафима Роуза все, что находится вне Православия, не более чем козни дьявола. Стоит ли напоминать, что на практике такая позиция нередко приводила к религиозным воинам, насилиям и расправам над инакомыслящими.

В свете Евангелия обе крайности неприемлемы. Первая несовместима с христианским пониманием истины, а вторая - с христианским учением о любви.

Думается, что в основу всего должны быть положены взаимопонимание, терпимость и диалог, т. е. то что теперь принято называть "суперэкуменизмом" [53]. Взгляды христианских мыслителей, о которых шла речь выше, по-видимому, могут оказать здесь немалую помощь.

....

Современный мировой кризис показывает, что ни враждебность, ни оборонительный изоляционизм, ни эклектика не имеют будущего. Диалог же может оказаться плодотворным для всех сторон. У последователей мировых религий есть что сказать человечеству. Христианство несет ему свое Евангелие, свое служение, свою любовь. Конечно, учиться терпимости и открытости и при этом оставаться верными своим фундаментальным принципам не так просто. Но христиане никогда не считали духовную жизнь легким делом, а видели в ней подвиг. И этот подвиг нужен теперь всей земле. Накануне двухтысячелетия существования Христианской Церкви мир оказался у критической черты. Поэтому диалог становится уже не роскошью интеллектуалов, а требованием самой жизни.