РПЦ и все, все, все.

про добренького Бога ;) вспомнил анекдот

с челом случается катастрофа - на больничной койке он обращается к Богу, тот ему отвечает. чел спрашивает - Отец - ты не мог бы обратить на себя мое внимание менее навязчивым способом? в ответ услышал - "Я пытался!"

про Сатан-у - отрицать его существование - зная Библию - бессмысленно. другое дело что персонифицировать его - и приписывать ему всеобщую силу и логику - то же не очень то. это может быть и собирательным образом, и конкретной личностью и тем и другим сразу же.

при это действительно не понятно до конца как его власть граничивается, зачем ему дана власть, почему и отчего. по сути если он пешка - лев на привязи - и используется Богом для проверки и созидания святых среди падшего мира - то что то и от Бога тогда есть во всех его делишках.

вспомним историю про Иосифа. персональная ответсвенность с злых братьев не снималась никогда. Однако - Иосиф заяваил - "не вы но Бог меня послал в эту землю!".

это кстати может быть ключем и к истории про Иуду. Иуда, как и братья Иосифа злые, как и фараон сердце которого ожесточил сам Бог - выполнял свою задачу по усмотрению Бога, однако перс. ответсвенность с них за это не снимается. Подлец, Палач и прочее - всегда найдутся - не тот так другой - весь вопрос в том - будешь ли ты этим человеком или нет.

а простить или не простить - ненавидеть или нет подобных персонажей? вопрос странный - как можно ненавидеть того кто лично тебе ни чего не сделал? и сюдьба которого уже в рука Бога и в вечности мы не знаем 100% что и как там с ними! уж лучше в себе этого Иуду почаще искать - вдруг семена уже посеяны и ростут?!

Добавлено спустя 3 минуты 2 секунды:

K.D.E.

Вот! И я о том же - это я просто утрировал.
Но тогда к чему были эти Ваши слова?

к тому что для себя я практической пользы в изучениях апокрифов не нахожу - мне более чем достаточно канонических книг. хотя я не запрещаю и не осуждаю интерес других людей к апокрифам. некоторым очень интересно было читать например маккавея - т.к. этот период истории вообще выпад их каон. книг ветхого завета.

Академию сейчас может создать любой и раздавать всем звание академика. Он был членом какой академии? Явно не РАН.

в том то и дело что РАН. к сожалению после перестройки РАН то же не избегла бардака и и всех с ним связанных явлений ;(

а про видеть - речь шла не об этом, не о явном действии - воровство, убийство, прелюбодеяние, а именно о подозрении в ком то совершения им греха

это да ;) ну в иуде нечего подозревать - то что он сделал - факт на лицо.


а так да ;) недавно читал подобное

В 1892 году, на Пасху, в Сан-Моралесе произошло событие, заставившее всю английскую семинарию зажужжать от ужаса, как потревоженный улей. Один из семинаристов исчез на целых четыре дня. Естественно, что семинарии, основанной в этих Арагонских нагорьях пятьдесят лет назад, случалось быть свидетельницей нарушений порядка. Иногда на час-другой взбунтовавшиеся студенты, скрываясь за стенами второразрядных гостиниц, поспешно приводили в беспорядок совесть и пищеварение длинными сигарами и местной водкой. Раза два приходилось даже вытаскивать непокорных насильно из сомнительных гостиных Виа Амороза в городе.
Но чтобы случилось такое! Чтобы студент среди бела дня вышел через открытые ворота и через полнедели, опять среди бела дня, вошел, прихрамывая, в те же самые ворота запыленный, небритый, всклоченный! Весь вид уличал его в ужасном беспутстве. И чтобы потом этот студент, не придумав другого оправдания, кроме «Я ходил гулять», - бросился на кровать и проспал целые сутки… Нет! Это уже было отступничеством!
Во время перемены студенты боязливо обсуждали случившееся. Они собирались небольшими группами - их черные фигуры живописно выделялись на залитых солнцем склонах горы среди яркой зелени виноградников, в которой уже проблескивала медь. Под ними белая, как бы светящаяся на фоне розовой в лучах солнца земли, лежала семинария. Все решили, что Чисхолм, без сомнения, будет исключен. Немедленно была создана комиссия для расследования чрезвычайного происшествия. Как это всегда делалось в случаях серьезных нарушений дисциплины, она состояла из ректора, администратора, руководителя новициев и старосты - представителя от семинаристов. Комиссия собралась в зале для теологических диспутов на следующий день после возвращения ренегата, проведя несколько предварительных совещаний.
На улице дул «солано». Спелые черные оливки падали с остролистых деревьев и лопались на солнце. Из апельсиновой рощи за лазаретом доносился аромат цветущих деревьев. Иссушенная солнцем земля трескалась от зноя. Когда Фрэнсис вошел в белую комнату с величавыми колоннами и пустыми темными полированными скамьями, казавшимися прохладными, он был внешне совершенно спокоен. Черная шерстяная сутана подчеркивала его худобу. Коротко остриженные волосы и тонзура усугубляли темноту его глаз и подчеркивали замкнутую сдержанность юноши.
Руки его были странно неподвижны.
Перед ним на возвышении, предназначенном для главных участников диспутов, стояли четыре стола. За ними сидели отец Тэррент, монсиньор Мак-Нэбб, отец Гомес и дьякон Мили. Все взгляды устремились на него, в них Фрэнсис прочитал и осуждение и огорчение. Он опустил голову, а Гомес, руководитель новициев, скороговоркой зачитал обвинение. После наступившего молчания заговорил отец Тэррент.
- Как вы это объясните?
Несмотря на спокойствие, которым Фрэнсис как бы отгородился от всего, он вдруг начал краснеть. Голова его все еще была опущена.
- Я пошел гулять, - такой ответ прозвучал малоубедительно.
- Это достаточно очевидно. Мы пользуемся своими ногами независимо от того, хороши или дурны наши намерения. Вы совершили явный грех, покинув семинарию без разрешения. Были ли у вас при этом какие-либо дурные намерения?
- Нет.
- Употребляли ли вы спиртные напитки во время вашего отсутствия?
- Нет.
- Посещали ли вы бой быков, ярмарку, казино?
- Нет.
- Общались ли вы с женщинами легкого поведения?
- Нет.
- Тогда что же вы делали?
Снова наступила тишина, затем еле слышно прозвучал невнятный ответ:
- Я же уже сказал вам. Но вы все равно не поймете. Я… я пошел гулять.
Отец Тэррент неприятно улыбнулся.
- И вы хотите, чтобы мы поверили, что вы провели целых четыре дня, расхаживая по округе?
- Ну… фактически так оно и было.
- И куда же вы в конце концов пришли?
- Я… я пришел в Коссу.
- В Коссу! Но ведь это за пятьдесят миль отсюда!
- Да, вероятно.
- Вы шли туда с какой-нибудь определенной целью?
- Нет.
Отец Тэррент закусил тонкую губу. Он не выносил сопротивления. Ему вдруг страстно захотелось пустить в ход дыбу, колодки, колесо… Не удивительно, что в Средние века прибегали к помощи этих орудий. Бывают такие обстоятельства, когда это вполне извинительно.
- Я думаю, Чисхолм, что вы лжете.
- Зачем мне лгать вам?
Тут дьякон Мили издал приглушенное восклицание. Его присутствие здесь было чисто формальным. Он, староста, сидел здесь как символ, выражающий мнение семинаристов. Но он не мог удержаться и горячо попросил:
- Пожалуйста, Фрэнсис! Ради всех студентов, ради всех нас, которые любят тебя… я… умоляю тебя сознаться.
Фрэнсис продолжал молчать. Тогда отец Гомес, молодой испанец, руководитель новициев, склонил голову к Тэрренту и зашептал:
- У меня нет никаких свидетельских показаний из города, совершенно никаких, но мы могли бы написать священнику в Коссу.
Тэррент бросил быстрый взгляд на иезуитское лицо испанца.
Тем временем ректор воспользовался перерывом в разговоре. Мак- Нэбб постарел и стал более медлительным, чем был в Холиуэлле. Он наклонился вперед и заговорил медленно и доброжелательно:
- Вы, конечно, понимаете, Фрэнсис, что в данных обстоятельствах такое общее объяснение вряд ли может считаться достаточным. В конце концов, все это очень серьезно… ведь дело не только в том, что вы самовольно отлучились, нарушили правила семинарии, допустили непослушание… Гораздо важнее, что кроется за этим, что побудило вас так поступить. Скажите мне! Вы несчастливы здесь?
- Нет, я счастлив.
- Отлично! У вас есть какие-нибудь причины сомневаться в вашем призвании?
- Нет! Мне больше чем когда-либо хочется попытаться совершить что-нибудь хорошее в этом мире.
- Очень рад это слышать. Вы не хотите, чтобы вас отослали отсюда?
- Нет!
- Ну, тогда расскажите нам, как это случилось, что вы пустились в такую… в такую необыкновенную авантюру.
Спокойный тон ректора приободрил Фрэнсиса, и он поднял голову. Глаза его смотрели отрешенно, по лицу было видно, что ему очень трудно. С большим усилием юноша заговорил:
- Я… я был в церкви, но молиться не мог. Я никак не мог сосредоточиться. Дул солано, и горячий ветер словно делал меня еще беспокойнее. Семинарская рутина вдруг показалась мне мелочной и раздражающей. Внезапно за воротами я увидел дорогу, она была белая и мягкая от пыли. Я не мог удержаться. Я вышел на дорогу и пошел. Я шел всю ночь, мили и мили… Я шел…
- Весь следующий день… - ядовито прервал его отец Тэррент. - И весь следующий тоже!
- Именно так я и делал.
- В жизни не слышал подобной чепухи! Он думает, что все мы здесь идиоты.

(с) Арчибальд Джозеф Кронин. Ключи Царства