Россия

Великая страна,говорите?
Фейк.Сплошной фейк.Условное соблюдение правил и законов.
Двойные стандарты.Удивляться нечему.Государство само провоцирует людей на несоблюдение ничего. :buba (нештрафуем +20 км/ч; оплата штрафов со скидкой 50% ИТД )
"Пулково.
В аэропорт входить обязательно в маске.На входе контроль.Стоят менты и проверяют наличие масок.Менты в масках.Которые закрывают только рот.Нос на свободе.Что обессмысливает напроч наличие маски на лице.И так маску носят 90 процентов работников аэропорта и большинство тех, кто ее вообще носит.Очень многие сразу же за контролем снимают маску вообще,многие носят ее на подбородке,типа,спросят,натяну, подавитесь своими правилами.И только совсем небольшой процент людей носят аски полноценно.Заметьте,я сейчас не обсуждаю эффективность ношения маски.Вообще не касаюсь этого вопроса.Я о другом.Я о том, как мы,бл\\\ь, всей страной,умеем соблюдать правила,не соблюдая их.Мы коллективно делаем вид,что соблюдаем правила.И это касается не только масок,мы и машины так водим,и подсчёт голосов на выборах так проводим,и социальные пособия так выплачиваем,и надбавки врачам за работу в сусловиях эпидемии,мы так лечим,учим,строим,боремся с коррупцией, показательно наказываем и распинаем именно так. Исключительно по понятиям, а не по целесообразности и здравому смыслу. "

С помощью собственного СМИ Koza.Press Ирина пыталась бороться с несправедливостями, до которых могла дотянуться (которые были связаны с Нижним Новгородом). Она бралась за немедийные темы и не боялась "прыгнуть" на ФСБ. Она подробно писала и о фабрикациях террористических дел.

Именно благодаря её работе я узнала о трагическом деле Тагира Хасанова.

Нижегородская ФСБ (разрешённая террористическая организация) проворонила отъезд молодого мужчины в Сирию, но решила отыграться на 70-летнем деде, в квартире которого этот мужчина снимал койко-место. Против Хасанова была сфабрикована абсурдная дичь, будто бы он смотрел со своими квартирантами новости и вдохновлял всех поехать в ИГИЛ (запрещённая террористическая организация). Квартирантов на всякий случай депортировали в Узбекистан, перед этим избив и заставив расписаться в показаниях, смысла которых они не поняли. Ирина подробно и детально освещала судебный процесс и делала всё возможное, чтобы спасти Хасанова. Так я и добавила её в друзья, когда собирала о Хасанове информацию, чтобы признать его политзаключённым (не успели этого сделать). Ирина стала плотно ассоциироваться у меня с этим делом, и я очень уважала её за освещение абсолютно непопулярной темы.
Что же произошло дальше с Хасановым и чем его дело отличается от десятков других фабрикаций? Ему дали 5,5 лет. Пока он ждал апелляции в СИЗО, нижнюю половину его тела разбил паралич: он болел раком. В апелляции он участвовал, лёжа на кушетке перед видеокамерой. Скинули 5 месяцев. Прокурор равнодушно сказал одному из слушателей: "Да актируют вашего деда". Деда не актировали. Его повезли на этап на носилках, в подгузниках. Доехав до колонии, он умер.
Эта история прошлась по мне катком, она стала одной из причин, по которой я стала больше интересоваться фальсификацией террористических дел. Иногда я находила мотивацию, думая, что делаю это в память о Тагире Хасанове.
Теперь можно это делать и в память о Ирине Славиной.
Осенью 2016 года, когда ещё живой Хасанов сидел в СИЗО, нижегородские ФСБшники убили, простите, ликвидировали троих мужчин (сначала двоих, а потом ещё одного) и сказали, что убитые, простите, ликвидированные были террористами. Ирина проводила журналистское расследование одного из этих убийств. Думаю, она не была наивной и хорошо осознавала, как опасно это делать. Она выяснила, что квартира, в которой жил третий убитый, принадлежит жене Абдурафика Артикова. Артиков выступал свидетелем против Тагира Хасанова: утверждал, будто был у Хасанова в гостях и слышал, как тот зовёт всех в ИГИЛ. Очевидно, наврал, потому что описать планировку квартиры не смог. Ещё раньше Артиков засветился в нижегородском деле "Хизб ут-Тахрир". Формально он был обвиняемым, против которого прекратили преследование за истечением срока давности (тогда хизбов прессовали ещё по экстремистским статьям) и который стал свидетелем обвинения. Другие же обвиняемые, граждане Таджикистана, говорили, что Артиков нанял их на работу, а потом, чтобы не платить деньги, сдал ФСБ и оговорил.
В 2019 году Ирина Славина сделала публичной ещё одну "террористическую" историю. Провокатор подружился с троими узбеками и предложил им деньги, чтобы они зачитали на камеру клятву верности ИГИЛ. Они согласились по глупости, за что получили пытки и по 7-8 лет колонии. Ирина так красочно описала диалоги в суде, что по ним можно ставить спектакль. Ну такой спектакль, с триггерворнингом, конечно.

205 https://www.facebook.com/205uk/posts/34040165...48391

Между прочим, Ирину Славину проще всего обвинить в сумасшествии или в депрессии.

Но все куда глубже...

У нее было маленькое независимое СМИ, дело всей ее жизни. Нижегородская опричнина ее буквально замордовала штрафами и давлением. Собственно, это и есть тактика доведения человека... Не до самоубийства до вчерашнего дня, а то того, чтобы вы даже не прекратили свою деятельность, а начали стучать или уехали из страны. В Москве справиться с этим легче, ну хотя бы тебе соберут на штрафы и дадут старенький ноутбук поддерживать сайт. В провинции, увы, оно не работает и человек один на один остается с этими штрафами и давлением. Славина вязала шарфы на продажу, чтобы выплатить штрафы, а у нее была семья, которая, как мы понимаем, жила небогато, а если честно, то бедствовала.

И вот в шесть утра обыск... Неважно, что ты там голый, будешь одеваться при товарище майоре. А потом товарищ майор заберет у тебя всю технику. И даже не потому, что тебя в чем-то обвиняет, а потому что ты свидетель. И товарища майора не волнует, как ты будешь работать и зарабатывать деньги при том, что на новую технику денег у тебя нет.

То есть Славина осталась без денег, с семьей и без возможности зарабатывать и заниматься любимым делом. На обыске у нее забрали все... Мысли же нехорошие понятно, что в голову лезли, потому что для человека штраф в несколько тысяч рублей был неподъемен. Ну просто платить нечем, просить стыдно и что остается? Начать стучать и сотрудничать? Уехать?

И действительно виновата Российская Федерация. Именно она сделала звериное законодательство в части преследования людей за убеждения. Да и не только за убеждения, достаточно только попасть в жернова. И вариантов остается очень мало, жизнь сломана. Кто-то спивается, кстати, кто-то... Ну вот мы видим.

Поэтому не подыгрывайте государству, не рассказывайте про сумасшествие и депрессию. Человека сломали, долго ломали всей силовой машиной грёбаного вертухайского государства. Маленький человек в провинции никак не сможет ей противостоять. Ровно поэтому у нас законодательство и направлено на унижение человеческого достоинства.

Ни кола, ни двора, ни друзей, ни родни.
Мы с тобою в России остались одни.
Гнутся крыши от веса сосулечных льдин.
Мы остались с тобою один на один.
Занавешены окна давно, чтобы нас
Не увидели страшные люди без глаз.
Перерезанный шнур не погасит экран,
Посыпающий солью зияние ран.
В каждом слове – зловещий кровавый кисель,
Заводных соловьёв ядовитая трель.

Никому не пиши, никому не звони,
Мы остались с тобою в России одни.
В дверь услышав звонок, открывать не спеши:
За тобою пришёл человек без души,
У него вместо мозга – густой холодец,
Как у всех сердобольных людей без сердец,
Изо рта – краснозвёздных идей перегар,
На холодном лице – черноморский загар,
Он готов на последний, решительный бой,
Сверлит двери глазок его глаз голубой.

Мы с тобою остались в России одни,
Не кукушка, а ворон считает нам дни,
Он добычею скорой считает твой глаз,
Как и всё, что останется скоро от нас.
К сожаленью, удел у страны – бестолков:
Быть лишь словом на форме плохих игроков,
А берёзам судьба – превратиться в муляж,
Лечь зелёными пятнами на камуфляж,
Чтобы мы, обитатели нашей страны,
Были миру на фоне страны не видны.

Я болею душой, я по праздникам пьян,
Как любой из живущих вокруг «россиян»,
Но довольно давно уже в дней пустоте
Стали гости не те, да и тосты не те.
Иногда даже некому руку пожать,
А ведь мне с ними рядом в могиле лежать,
Среди тех, кто поёт под шуршанье знамён
Есть хозяева милых мне с детства имён,
Но в последние дни изменились они.
Мы с тобою в России остались одни…

Совершенно, похоже, лишились ума
Лжевладимир, лжесуздаль и лжебугульма,
Через сотни наполненных скрепами клизм
В нас качают лжеверу и патриотизм
Между рёбрами ноет, инфарктом грозя,
И остаться невмочь, и уехать нельзя.
И уехать нельзя, и остаться невмочь.
Прочь отсюда? Но где эта самая «прочь»?
Мы останемся здесь, но сехрет сохрани:
Мы с тобою в России остались одни.

Орлуша