малоизвестные Хибины

2 июля 1941 года. Среда. На небе ни облачка. Жарко. В этот день маленькие «шаврушки», как всегда, улетали на передовую - вывозить раненых.
Неожиданно со стороны Апатитов послышался пронзительный вой сирены.
- Воздушная тревога! Быстрее в щели!
Из-за озера вынырнули четыре «мессершмитта». Они неслись на небольшой высоте. Недолетая Апатитов развернулись и, перестроившись в боевой порядок, стали бомбить тяговую подстанцию на железной дороге.
К небу взметнулись черные столбы.
Надо было принимать срочные меры к спасению самолетов на пирсе. Один заход - и от них не останется следа. Мгновенно оценив обстановку, старший инженер Куликов дал команду:
- Все самолеты на воду! Немедленно рассредоточиться по заливу!
Отрулили первый, второй, третий самолеты. Скрылись в прибрежных кустах еще несколько машин. На пирсе оставались только две «шаврушки».
К одной из них бросился пилот Анатолий Иванов. Взревел мотор, и фанерный «Ш-2», вздымая веером брызги, понесся в конец залива.
- Еще один! Лобко, сюда!.. Быстрее, быстрее!.. Дуся бросилась к самолету. Только бы успеть! Техник Соколов помог девушке забраться в кабину. Нервно запрыгав по спуску, «шаврушка» нырнула в воду и... захлебнулась. Мотор продолжал надсадно реветь. Но машина застряла на месте.
Четверка стервятников была уже рядом.
- Шасси! Убери шасси! - кричали с берега.
Дуся не могла не расслышать этих слов. И тем не менее не попыталась убрать шасси. Видимо, она поняла, что немцы могут заметить другие самолеты в кустах, и решила отвлечь на себя их внимание... Один из «мессеров» отвалил от строя, сделал боевой разворот. Пули хлестнули по машине. И она беспомощно закружилась по заливу. Двигатель «шаврушки» продолжал работать. Серый стервятник сделал еще несколько заходов.
После прямого попадания мотор заглох, и «Ш-2», накренившись, стал медленно погружаться.
«Мессершмитт» пронесся над самой водой и, убедившись, что с «шаврушкой» покончено, скрылся за сопками.
Инженер Куликов, техник Соколов и еще несколько ребят вскочили на катер, который тут же помчался к самолету.
...Она сидела в кабине, запрокинув голову, - словно любовалась чистой небесной далью. По бледному лицу бежала струйка крови. Дуся была мертва.
Изрешеченный самолет (около 80 пробоин насчитали потом) прибуксировали к пирсу. Дусю вынесли на берег...
Ее скромную могилу часто навещают боевые друзья - авиаторы. Она всегда с ними - веселая длиннокосая певунья Евдокия Лобко..."

Не те ли это девушки, что похоронены на кладбище в Ст. Апатитах и за могилами которых ухаживали школьники 4 школы?

Да, эти события произошли в Тик-Губе. Евдокия Лобко похоронена на кладбище в Старых Апатитах. Мы классом ухаживали за её очень скромной могилой. Галина Пантелеевна Голубева рассказывала, что когда-то её могилу было легче найти по пропеллеру но потом пропеллер украли.

Любопытная заметка Е. Каменева в журнале "Тиэтта" №3 / 2008г.о возникновении названий месторождений в Хибинах:
"..70‐е годы были ʺурожайнымиʺ для хибинских геологов:  тогда  были  открыты  месторождения  на 
горах  Коашва, Эвеслогчорр, Ньоркпахк, Партомчорр  и  Коашкар. По традиции новые место‐
рождения  получили  имена  по  названию  гор, где они  были  обнаружены. Об  открытиях  сообщили  в 
Министерство геологии. Директор комбината ʺАпатитʺ  Георгий  Александрович  Голованов, доктор 
наук и Герой труда посетил месторождения, поздравил  геологов  с  успехами,  но  предложил 
поменять  названия, чтобы лучше запоминались и Коашкар не путали с Коашвой. 
Что  ж,  переименовать  ‐  не  открывать, дело нехитрое! С  моей  легкой  руки  Коашва  стала 
именоваться  ʺСерпом  и  Молотомʺ, Коашкар ‐ ʺОленьим Ручьемʺ, Эвеслогчорр  ‐  ʺСоюзнымʺ  (в тот 
год  отмечалось  50‐летие  образования  СССР), Ньоркпахк  ‐  ʺУрожайнымʺ,  а  Партомчорр  с  его 
бедными рудами, наоборот, ʺКолхознымʺ. В  обком  партии  сообщили  об  открытии  уже 
под  новыми  именами.  Первый  секретарь  обкома Владимир  Николаевич  Птицын  поделился  но‐
востью с министром геологии Александром Васильевичем Сидоренко. Он называл новые имена 
и  прежние  запасы  месторождений.  Министр, не зная о переименовании, был удивлен, что за 
короткий срок запасы в Хибинах удвоились. Стали  разбираться.  Когда  недоразумение 
рассеялось,  последовали  ʺоргвыводыʺ. Я получил ʺстрогачаʺ.  Все  же  Коашкар, чтоб не путали с 
Коашвой, остался ʺОленьим Ручьемʺ. Под таким именем он и вошёл в хибинскую историю."

Я это к чему: С.Фёдоров (СЗФК) иронично себя именует "Оленеводом". Теперь стало быть, ему можно по-праву добавить ещё один почётный титул - "Колхозник".