Лирика.. Лирика...

Как сказал один знакомый - "Всё жду, когда Галич превратится из публицистики в поэзию, но эти времена все не настают..."

НОЧНОЙ ДОЗОР

Когда в городе гаснут праздники,
Когда грешники спят и праведники,
Государственные запасники
Покидают тихонько памятники.
Сотни тысяч (и все - похожие)
Вдоль по лунной идут дорожке,
И случайные прохожие
Кувыркаются в "неотложки".
И бьют барабаны!..
Бьют барабаны,
Бьют, бьют, бьют!


На часах замирает маятник,
Стрелки рвутся бежать обратно:
Одинокий шагает памятник,
Повторенный тысячекратно.
То он в бронзе, а то он в мраморе,
То он с трубкой, а то без трубки,
И за ним, как барашки на море,
Чешут гипсовые обрубки.
И бьют барабаны!..
Бьют барабаны,
Бьют, бьют, бьют!

Я открою окно, я высунусь,
Дрожь пронзит, будто сто по Цельсию!
Вижу: бронзовый генералиссимус
Шутовскую ведет процессию.
Он выходит на место лобное,
"Гений всех времен и народов!"
И как в старое время доброе
Принимает парад уродов!
И бьют барабаны!..
Бьют барабаны,
Бьют, бьют, бьют!

Прет стеной мимо дома нашего
Хлам, забытый в углу уборщицей,
Вот сапог громыхает маршево,
Вот обломанный ус топорщится!
Им пока - скрипеть, да поругиваться,
Да следы оставлять линючие,
Но уверена даже пуговица,
Что сгодится еще при случае.
И будут бить барабаны!
Бить барабаны,
Бить, бить, бить!

Утро родины нашей розово,
Позывные летят, попискивая,
Восвояси уходит бронзовый,
Но лежат, притаившись гипсовые.
Пусть до времени покалечены,
Но и в прахе хранят обличие,
Им бы гипсовым человечины -
Они вновь обретут величие!
И будут бить барабаны!..
Бить барабаны,
Бить, бить, бить!

А.Галич 1963.

ПРОМЕТЕЙ

1

Титан! На наш земной удел,
На нашу скорбную юдоль,
На человеческую боль
Ты без презрения глядел;
Но что в награду получил?
Страданье, напряженье сил
Да коршуна, что без конца
Терзает печень гордеца,
Скалу, цепей печальный звук,
Удушливое бремя мук
Да стон, что в сердце погребен,
Тобой подавленный, затих,
Чтобы о горестях твоих
Богам не смог поведать он.

2

Титан! Ты знал, что значит бой
Отваги с мукой... ты силен,
Ты пытками не устрашен,
Но скован яростной судьбой.
Всесильный Рок - глухой тиран,
Вселенской злобой обуян,
Творя на радость небесам
То, что разрушить может сам,
Тебя от смерти отрешил,
Бессмертья даром наделил.
Ты принял горький дар, как честь,
И Громовержец от тебя
Добиться лишь угрозы смог;
Так был наказан гордый бог!
Свои страданья возлюбя,
Ты не хотел ему прочесть
Его судьбу - но приговор
Открыл ему твой гордый взор.
И он постиг твое безмолвье,
И задрожали стрелы молний...

3

Ты добр - в том твой небесный грех
Иль преступленье: ты хотел
Несчастьям положить предел,
Чтоб разум осчастливил всех!
Разрушил Рок твои мечты,
Но в том, что не смирился ты, -
Пример для всех людских сердец;
В том, чем была твоя свобода,
Сокрыт величья образец
Для человеческого рода!
Ты символ силы, полубог,
Ты озарил для смертных путь, -
Жизнь человека - светлый ток,
Бегущий, отметая путь,
Отчасти может человек
Своих часов предвидеть бег:
Бесцельное существованье,
Сопротивленье, прозябанье...
Но не изменится душа,
Бессмертной твердостью дыша,
И чувство, что умеет вдруг
В глубинах самых горьких мук
Себе награду обретать,
Торжествовать и презирать,
И Смерть в Победу обращать.

Джордж Гордон Байрон

Он – совершенная форма бытия.
Внутри большое горит, острые края.
Использует местоимения «мое», «моя».
Она улыбается и молчит.

Всецело импульс. Атомный взрыв.
Систему в прах! Прилив – отлив.
Гонки со смертью. Манит обрыв.
Она улыбается и молчит.

Любые связи невыносимы, как кандалы.
Любые реки, проливы – тесны, малы.
Истлеет все, останется горсть золы.
Она улыбается и молчит.

Немного мнется. Говорит, что любви нет.
Что правды нет, смысла тоже нет.
Есть смерть и есть жизнь.
И, пожалуй, свет.
Она улыбается и молчит.

Щурится, как чешир. Молит заговорить.
Словно Клерфэ, просящий Лилиан закричать.
«Если кровь - душа, у тебя малокровие.
Прекращай молчать!»
Она улыбается и молчит.

Он обессилен, безумен, он сам не свой.
Сжимает кулак, вздымает над головой.
Прежде беспечный голос, больше похож на вой.

Волчонком диким вбегает, в висках стучит.
И тишина наполняется, становится многоликой.
Все от чего отрекся, теперь звучит -
правда, любовь и смысл обретают шрифт.
Он бросает ей вызов, затем ключи.
А она молчит. Улыбается и молчит.

Шесть лет назад в Лондоне умер Илья Кормильцев — поэт, автор текстов известных песен, издатель, переводчик и свободный человек

Кpуговая поpука мажет, как копоть.
Я беpу чью-то pуку, а чувствую локоть.
Я ищу глаза, а чувствую взгляд,
Где выше голов находится зад.
За кpасным восходом - pозовый закат.

Скованные одной цепью,
Связанные одной целью.
Скованные одной цепью,
Связанные одной.

Здесь суставы вялы, а пpостpанства огpомны.
Здесь составы смяли, чтобы сделать колонны.
Одни слова для кухонь, дpугие - для улиц.
Здесь сбpошены оpлы pади бpойлеpных куpиц
И я деpжу pавнение, даже целуясь
Hа скованных одной цепью,
Связанных одной целью.
Скованных одной цепью,
Связанных одной целью.

Можно веpить и в отсутствие веpы,
Можно делать и отсутствие дела.
Hищие молятся, молятся на
То, что их нищета гаpантиpована.

Здесь можно игpать пpо себя на тpубе,
Hо как не игpай, все игpаешь отбой.
И если есть те, кто пpиходят к тебе,
Hайдутся и те, кто пpидет за тобой.
Также скованные одной цепью,
Связанные одной целью.
Скованные одной цепью,
Связанные одной.

Здесь женщины ищут, но находят лишь стаpость,
Здесь меpилом pаботы считают усталость,
Здесь нет негодяев в кабинетах из кожи,
Здесь пеpвые на последних похожи
И не меньше последних устали, быть может,
Быть скованными одной цепью,
Связанными одной целью.
Скованными одной цепью,
Связанными одной целью.

Скованные одной цепью,
Связанные одной целью.
Скованные одной цепью,
Связанные одной целью.
Скованные.

С. ХВОСТЕНКО

Помолчим чуть-чуть и плечом к плечу
Сядем тихо мы слушать дивные
Песни снов твоих, песни снов Земли,
Песни старые - люди новые.

Только вслушайся - запоют ветра,
Зазвенят ручьи, воды талые.
Что-то вспомнив вдруг, загудит гора.
Люди новые - песни старые.

Этот древний мир, этот юный мир
Полон песнями теми гордыми.
О прошедших днях эхо загрустит
Песни мудрости, песни ярости.

Только вслушайся в этот лязг и плеск
То ль у скал прибой, то ли смертный бой.
Раны новые - те же лезвия,
Раны новые - но все та же боль.

То ли дремлем мы, то ли грезим мы.
Жилы новые кровью древнею
Вновь наполнены, и вокруг гремит
Тот же древний мир, вечно юный мир.

Только вслушайся - запоют ветра,
Зазвенят ручьи, воды талые.
Что-то вспомнив вдруг, загудит гора.
Люди новые - песни старые.

Л. ДЕНИСЮК

Прости меня, я твой тревожу сон.
Прости меня, ты нужен нам опять
Здесь, в крепости, сумевшей устоять
В огне врага и паводке времен.

Травой забвенья порастают рвы,
Глаза бойниц затягивает тлен.
Лишь башня не склонила головы
На каменные руки древних стен.

Нас мало; даже меньше, чем нас есть:
Нас расшатал предательский покой.
Мы позабыли, что такое месть
И черный дым за Вечною рекой.

Мы разучились доверять мечу,
Не доверять во тьме чужим шагам.
Мы хлопаем приезжих по плечу
Желая, может, здравствовать врагам...

Ночами позволяем себе спать
Под ропот и ворчание реки.
И крепостью смешно нас называть,
И сами мы - ни стражи, ни стрелки.

Никто не верит в сказки древних лет,
Они ничей не разжигают пыл.
Той лодки на воде пропал и след...
Так встань же, если ты и вправду был!

Т. СЕДЛЕЦКАЯ

БОРОМИР

Не первый век на грани темноты
Неколебимо высится преграда,
И мрак не может пасть на стены Града,
Пока сомкнуты плечи и щиты.

Но с каждым годом тяжелей урон.
Ряды редеют. Раной мечен каждый.
И мысль гоню, что сядет ночь однажды
Хозяином на королевский трон.

А здесь... Нам предложили короля,
Чью власть и честь мои хранили предки,
Чей сломан меч, на чьем плаще пометки,
Окрестных луж и дальнего жнивья.

Одним мечом, одной кольчугой больше
Невелика подмога Светлых Сил.
Я милости хотя и не просил,
Но от такого подаянья - горше.

Судьба моей страны - в чужих руках.
Я так спешил. И медлю у порога.
Я выбрал путь. Вернусь другой дорогой.
...Но я не знаю. Я не знаю, как...

БОГИ ЭЛЛАДЫ

[Игорь Кораблин]

Где вы, боги далекой Эллады?
Кто теперь поклоняется вам?
Нынче вы - лишь герои баллады,
Люди вас не впускают в храм.
Вы живете лишь в мифах, в преданьях.
Олимпийский огонь угас.
Ах, оставте свои притязанья, -
Мир давно не боится вас,
Лишь хранят изваяния камня
Ваши стройные телеса.
Как встречали вы час изгнанья,
Покидая навек небеса?

Зевс с дружиной спустился в долину,
Продал меч, колесницу, коней,
Потолстел, выдал замуж Афину,
Ферму взял и разводит свиней.
Апполон - ротозеев в баре,
Разукрасив цветами картуз,
Развлекает игрой на гитаре
С хором полураздетых муз.
Позабыты богини Эллады,
Разбрелись кто куда по земле.
Гипнос - витязь ночной прохлады
Вспоминает порой в тишине
Как шептал он царю Соломону,
Появляясь в его вещих снах,
Прикасаясь небрежно к трону
На котором дремал монарх:

"Когда бог умирает, прислуга,
Что приблизила этот момент,
Истреблять начинает друг друга,
Чтобы влезть на пустой постамент.
Тщетен труд сей и муки напрасны...
Так не трать же здоровья и сил, -
Те высоты рабу не подвластны.
Верь мне, смертный, тому, кто там был.
Бог - не вещь, не каприз и не мода,
И не правил придуманных свод.
Бог - не плоть, Бог - душа народа,
Но мятежный народ восстает,
Сокрушая кумира былого,
Разбивая скульптуры святынь,
И душа рвется снова и снова
В бездну диких, бескрайних пустынь.
И, в ночи нагулявшись, блудница
Будет жадно глядеть на восток.
С солнцем утренним должен явиться
Новый день, новый свет, новый Бог."