Лирика.. Лирика...

ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ



Хочется пить,
Но в колодцах замерзла вода.
Черные-черные дыры ...
Из них не напиться.
Мы вязли в песке,
Потом соскользнули по лезвию льда.
Потом потеряли сознание и рукавицы.

Мы строили замок, а выстроили сортир.
Ошибка в проекте, но нам, как всегда, видней.
Пускай эта ночь сошьет мне
лиловый мундир.
Я стану
Хранителем Времени Сбора Камней.

Я вижу черные дыры .
Холодный свет.
Черные дыры ...
Смотри, от нас остались черные дыры ...
Нас больше нет.
Есть только черные дыры.

Хорошие парни, но с ними не по пути.
Нет смысла идти, если главное - не упасть.
Я знаю, что я никогда не смогу найти
Все то, что, наверное, можно легко украсть.

Но я с малых лет не умею стоять в строю.
Меня слепит солнце, когда я смотрю на флаг.
И мне надоело протягивать вам свою
открытую руку,
Чтоб снова пожать кулак.

Я вижу черные дыры.
Холодный свет.
Черные дыры...
Смотри, от нас остались черные дыры...
Нас больше нет.
Есть только черные дыры.

Я снова смотрю, как сгорает дуга моста.
Последние волки бегут от меня в Тамбов.
Я новые краски хотел сберечь для холста,
А выкрасил ими ряды пограничных столбов.
Чужие шаги, стук копыт или скрип колес -
Ничто не смутит территорию тишины.
Отныне любой обращенный ко мне вопрос
Я буду расценивать, как объявленье войны.

Я вижу черные дыры.
Холодный свет.
Черные дыры...
Смотри, от нас остались черные дыры...
Нас больше нет.
Есть только черные дыры.
--------
Поэт должен умереть вовремя. Увы.

Переводчик прекрасный.
Вот ещё

"...Французы семидесятого года,
бонапартисты, республиканцы,
вспомните о ваших отцах девя-
носто второго года и т. д. ..."
Поль де Кассаньяк ("Ле Пэи")

Вы, павшие в боях в год девяносто третий
И в предыдущий год! В своих сабо вы шли
Туда, где поцелуй свободы вас отметил,
Шли цепи разбивать, что мир наш оплели.

В страданьях и в беде велики и суровы,
Вы под лохмотьями несли любовь в сердцах;
Как зерна, бросила вас в землю смерть, чтоб снова
Их к жизни возродить на старых бороздах.

В крови отмывшие запятнанное знамя,
Святые с мрачными и нежными глазами,
Флерюса мертвецы и мертвецы Вальми!

Республике и вам мы сон не потревожим.
Под игом королей мы все живем, как можем...
Сравнится ль Кассаньяк с подобными людьми?

Написано в Мазасе 3 сентября 1870 г.

Добавлено спустя 51 секунду:

Тоска мимолетности

Бесследно канул день. Желтея, на балкон
Глядит туманный диск луны, еще бестенной,
И в безнадежности распахнутых окон,
Уже незрячие, тоскливо-белы стены.

Сейчас наступит ночь. Так черны облака...
Мне жаль последнего вечернего мгновенья:
Там всё, что прожито, — желанье и тоска,
Там всё, что близится, — унылость и забвенье.

Здесь вечер как мечта: и робок и летуч,
Но сердцу, где ни струн, ни слез, ни ароматов,
И где разорвано и слито столько туч...
Он как-то ближе розовых закатов.

И. Анненский
Ялта 1904

Будут и стихи, и математика,
Почести, долги, неравный бой, -
Нынче ж оловянные солдатики
Здесь, на старой карте, стали в строй.

Лучше бы уж он держал в казарме их,
Только - на войне как на войне -
Падают бойцы в обеих армиях,
Поровну на каждой стороне.

Может быть - пробелы в воспитании
И в образованье слабина, -
Но не может выиграть кампании
Та или другая сторона.

Совести проблемы окаянные -
Как перед собой не согрешить?
Тут и там - солдаты оловянные, -
Как решить, кто должен победить?

И какая, к дьяволу, стратегия,
И какая тактика, к чертям!
Вот сдалась нейтральная Норвегия.
Ордам оловянных египтян.

Левою рукою Скандинавия
Лишена престижа своего, -
Но рука решительная правая
Вмиг восстановила статус-кво.

Где вы, легкомысленные гении,
Или вам являться недосуг?
Где вы, проигравшие сражения
Просто, не испытывая мук?

Или вы, несущие в венце зарю
Битв, побед, триумфов и могил, -
Где вы, уподобленные Цезарю,
Что пришел, увидел, победил?

Нервничает полководец маленький,
Непосильной ношей отягчен,
Вышедший в громадные начальники,
Шестилетний мой Наполеон.

Чтобы прекратить его мучения,
Ровно половину тех солдат
Я покрасил синим - шутка гения, -
Утром вижу - синие лежат.

Я горжусь успехами такими, но
Мысль одна с тех пор меня гнетет:
Как решил он, чтоб погибли именно
Синие, а не наоборот?..

(c) ВСВ

Хайку


по сини синим
пишет слепой художник
тьму макая в свет

*

перед закатом
ложатся тени света
на ладони дня


*

двух невзрачных птиц
осеняет красотой
любовный танец


*

набухли почки
в пружинистой прохладе
таится осень

*

между страниц
давно забытой книги
конверт невскрытый

*

сентябрь рисует
паутинки на лице
тончайшей кистью

*

проснуться ночью
и в листьях разглядеть
луны шуршанье

Добавлено спустя 32 минуты 26 секунд:

- Я недавно сделал открытие:
Открыл я недавно словарь -
Оказывается, "совесть -
Это нравственная категория,
Позволяющая безошибочно
Отличать дурное от доброго".

- Но как же быть, когда идет игра,
Партнеры лгут, блефует кто как может,
И для победы правды и добра
Тебе солгать необходимо тоже -
И как же быть тогда?

- Я понимаю... Я только говорю, что совесть -
Это нравственная категория...

- Но как же быть, когда идет борьба
За идеал и лучшие надежды?
Ну, а в борьбе нельзя без топора,
А где топор - там щепки неизбежны.
И как же быть тогда?

- Да-да, конечно... Я только говорю, что совесть -
Это нравственная категория...

- Но если все охвачены одним
Безумием - не на день, а на годы?
Идет потоп - и он неудержим
И увлекает целые народы!
Так что же может слабый человек
В кошмаре, чей предел непредсказуем?
Что может он, когда безумен век?
И кто виновен в том, что век безумен?
Кого судить?
Кому судить?
За что судить?

- Я не знаю... Я только знаю, что совесть -
Это нравственная категория,
Позволяющая безошибочно
Отличать дурное от доброго!

(с) Юлий Ким

15 апреля исполнилось 125 лет со дня рождения Николая Гумилева.

Жираф

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав..
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

О тебе

О тебе, о тебе, о тебе,
Ничего, ничего обо мне!
В человеческой, темной судьбе
Ты - крылатый призыв к вышине.

Благородное сердце твое -
Словно герб отошедших времен.
Освящается им бытие
Всех земных, всех бескрылых племен.

Если звезды, ясны и горды,
Отвернутся от нашей земли,
У нее есть две лучших звезды:
Это - смелые очи твои.

И когда золотой серафим
Протрубит, что исполнился срок,
Мы поднимем тогда перед ним,
Как защиту, твой белый платок.

Звук замрет в задрожавшей трубе,
Серафим пропадет в вышине...
...О тебе, о тебе, о тебе,
Ничего, ничего обо мне!

* * * * * * * *

Я говорил: «Ты хочешь, хочешь?
Могу я быть тобой любим?
Ты счастье странное пророчишь
Гортанным голосом твоим.

А я плачу за счастье много,
Мой дом — из звезд и песен дом,
И будет сладкая тревога
Расти при имени твоем.

И скажут: "Что он? Только скрипка,
Покорно плачущая, он,
Ее единая улыбка
Рождает этот дивный звон".

И скажут: «То луна и море,
Двояко отраженный свет,—
И после:— О какое горе,
Что женщины такой же нет!"»

Но, не ответив мне ни слова,
Она задумчиво прошла,
Она не сделала мне злого,
И жизнь по-прежнему светла.

Ко мне нисходят серафимы,
Пою я полночи и дню,
Но вместо женщины любимой
Цветок засушенный храню.


ВОЗВРАЩЕНИЕ

Анне Ахматовой

Я из дому вышел, когда все спали,
Мой спутник скрывался у рва в кустах,
Наверно, наутро меня искали,
Но было поздно, мы шли в полях.

Мой спутник был желтый, худой, раскосый,
О, как я безумно его любил!
Под пестрой хламидой он прятал косу,
Глазами гадюки смотрел и ныл.

О старом, о странном, о безбольном,
О вечном слагалось его нытье,
Звучало мне звоном колокольным,
Ввергало в истому, в забытье.

Мы видели горы, лес и воды,
Мы спали в кибитках чужих равнин,
Порою казалось - идем мы годы,
Казалось порою - лишь день один.

Когда ж мы достигли стены Китая,
Мой спутник сказал мне: "Теперь прощай.
Нам разны дороги: твоя - святая,
А мне, мне сеять мой рис и чай".

На белом пригорке, над полем чайным,
У пагоды ветхой сидел Будда.
Пред ним я склонился в восторге тайном.
И было сладко, как никогда.

Так тихо, так тихо над миром дольным,
С глазами гадюки, он пел и пел
О старом, о странном, о безбольном,
О вечном, и воздух вокруг светлел.

Монолог Иуды.

На горных склонах ветер звезды пас,
И молвил нам Учитель с болью скрытой:
"Петух три раза не успеет вскрикнуть,
Я буду предан кем-нибудь из вас".

Мешал Учитель в очаге золу,
Мы не могли сказать в ответ ни слова,
Как будто сразу вся мирская злоба
Подсела с краю к нашему столу.

Учитель нас улыбкою согрел,
Но в ней печаль сквозила сокровенна,
И постепенно, будто бы измена,
Крик петуха за окнами созрел.

Молчали мы и горные вершины,
Срок истекал, сквозь тучи свет проник
И первый крик раздался петушиный,
Как совести моей предсмертный крик.

Швырялся ветер тучами, как пеной,
Так, что разверзлось небо, накренясь,
И крик второй раздался над Вселенной,
Но не было предателей меж нас.

Так, неужели, ты ошибся, пастырь,
Учитель, ясновидец и пророк?
Святыня рухнет, разобьется насмерть,
Когда слова не сбудутся в свой срок.

Предательство без низкого расчета
Возможно ли? Ответа Бог не даст,
Но Бог умрет навеки, если кто-то
По предсказанью Бога не предаст.

И я решил встать над собой и веком,
Лобзаньем лживым осквернив уста,
Пожертвовать Исусом-человеком,
Спасая этим Господа-Христа.

Скорей, скорей, ночь шла уже на убыль
И в этой окровавленной ночи
Поцеловал Учителя я в губы,
Чтобы его узнали палачи.

(с)М.Квливидзе

Добавлено спустя 1 минуту 12 секунд:

Их-то Господь — вон какой!
Он-то и впрямь настоящий герой!
Без страха и трепета в смертный бой
Ведет за собой правоверных строй!
И меч полумесяцем над головой,
И конь его мчит стрелой!
А наш-то, наш-то — гляди, сынок –
А наш-то на ослике цок да цок
Навстречу смерти своей.
А у тех-то Господь — он вон какой!
Он-то и впрямь дарует покой,
Дарует-вкушает вечный покой
Среди свистопляски мирской!
На страсти-мордасти махнув рукой,
В позе лотоса он осенен тишиной,
Осиян пустотой святой.
А наш-то, наш-то — увы, сынок –
А наш-то на ослике цок да цок
Навстречу смерти своей.

А у этих Господь — ого-го какой!
Он-то и впрямь владыка земной!
Сей мир, сей век, сей мозг головной
Давно под его пятой.
Вкруг трона его веселой гурьбой
— Эван эвоэ! — пляшет род людской.
Быть может, и мы с тобой.
Но наш-то, наш-то — не плачь, сынок –
Но наш-то на ослике цок да цок
Навстречу смерти своей.

На встречу со страшною смертью своей,
На встречу со смертью твоей и моей!
Не плачь, она от Него не уйдет,
Никуда не спрятаться ей!

(с) Т.Кибиров

Отвечал малыш
На вопрос отца:
Кем ты хочешь быть?
Кем ты хочешь стать?

Руки тянутся,
В небо просятся.
Я хочу летать,
Я хочу летать!

Здесь можно жить
И не видеть звёзд,
Здесь все ночью спят
От тяжёлого дня

Но я хочу летать,
Я хочу летать,
Я ..

Я хочу летать,
Я хочу летать,
Я ..

Расскажи, малыш,
Но летать зачем?
Лучше быть строителем,
Строить дом.
Лучше быть врачем
и лечить людей,
Славить Родину
Доблесным трудом.

Отвечал малыш
На вопрос отцу:
Удивлён, отец,
Мысли смелые,
Думы взрослые,
Не по возрасту.
Всё равно, отец,
Крылья сделаю!

Здесь можно жить
И не видеть звёзд,
Здесь все ночью спят
От тяжёлого дня

Но я хочу летать,
Я хочу летать,
Я ..

Я хочу летать,
Я хочу летать,
Я ..

Говорят, отец,
с высоты Земля
Нежно синяя,
А не серая.
Я хочу летать,
Ты прости меня.
Всё равно, отец,
Крылья сделаю!

Закрыть глаза
И не видеть звёзд -
Это судьба,
Существующих зря!

Здесь можно жить
И не видеть звёзд,
Здесь все ночью спят
От тяжёлого дня

Но я хочу летать,
Я хочу летать,
Я ..

Я хочу летать,
Я хочу летать,
Я ..

Веня Д'ркин (Александр Литвинов)

Добавлено спустя 3 минуты 11 секунд:

Санчо
Он нищий, он беден как сотня собак.
Зато он один из немногих,
Которых земля на каждый шаг
Целовала в босые ноги...
Пока не был заперт
В четвертой палате...
Идем со мной, Санчо, идем со мной!
Идем со мной, Санчо, идем со мной!
Он ангел, он лично знает Христа.
Он верит, он чистый, как звезды,
Раздал свое сердце исчадиям ада -
Для него это было как воздух...
Пока не был заперт
В четвертой палате...
Идем со мной, Санчо, идем со мной!
Идем со мной, Санчо, идем со мной!


1990.

Добавлено спустя 21 минуту 30 секунд:

Небо.
Рисунки оставит трава на твоем теле.
И волосы цвета сена и стада коров.
Все это было б смешно, когда б не на самом деле.
Все это было б смешно, когда б не любовь.
Она ведь как небо.

Ты знаешь, я ведь могу замечать подарки,
И обучаюсь искусству чавствовать каждый момент.
Но есть что-то больше чем мы, выше и постоянней,
И оно не исчезнет с течением долгих лет.
Это небо.


В моих глазах есть то, что ты ищешь
В моих поступках есть то , чего ты ждал.
И все твои слова и мысли, и все , что ты когда-то узнал
Будет жить до тех пор , пока над нами
Есть небо.


Все эти строчки - лекарственные растения.
Можно заварить их и пить как чай.
И вся эта песня - несложное уравнение,
Где Х равен небу, но солнце взошло, встречай.
Небо.

Я повернусь к тебе спиной,
Прижмусь к тебе, дрожа от страсти,
Сползая медленно на пол,
Пьянея от такого счастья.

На кончиках моих волос,
Твоё горячее дыханье...
И всё на свете под откос,
Одно безумное желанье.

И жадных рук твоих дурман,
По мне скользят они танцуя,
Ты за спиной... В глазах туман...
А шея в страстных поцелуях.

Земля уходит из под ног...
Теряю, кажется, сознанье...
Мне всё забыть сейчас помог,
Вот этот звездопад желанья.

К тебе я резко развернусь,
Столкнувшись с алыми губами...
Твоим дыханьем обожгусь,
И встречусь с нежными глазами.

В объятьях страсти неземной,
Мы потерялись на мгновенье...
Ты захватил меня собой,
Прекрасно умопомраченье.

Пылает тело...
Влажность...
Стон...
Дрожит невольно, содрогаясь...
Нет мыслей...
Небо...
Всё потом...
Ещё немного...
Растворяюсь...



***
Вот и прожили год. Из распахнутых окон
Не поют клавесины в конце сентября.
На восторженный лоб опадающий локон
И растерянный взгляд. Я любила тебя.

А под вечер напишется стихотворенье
Невпопад и вразброд. Всё, что я нажила:
Непонятная азбука слов и значений,
Ярко-желтые листья, тополя-купола...

Вот и прожили год. Наугад. Невзначай.
Получается - сами себя обманули.
Жаркий полдень. Пожарная каланча.
В сумасшедшей деревне. Летом. В июле...


***
Ночь впереди бесконечна,
Сердце стучит в пояснице,
Три сигареты на вечер,
Может быть, чаю напиться?..

Лампочка в кухне подсушит
Груду промокших окурков.
Завтра отдам свою душу
На растерзанье хирургам.

Завтра внутри станет пусто,
Завтра я буду non grata,
Завтра - верёвка и люстра...
...И симпатичный анатом.