Торжество Демократии.

Владимир Жириновский:
20 октября 2011, 19:20



Сегодня появились сообщения о том, что войска переходного Национального совета Ливии захватили город Сирт, а Муаммар Каддафи получил ранение и был взят в плен, но скончался.

Это умнейший человек, африканский Карл Маркс, ливийский Гарибальди, и у него было огромное количество денег. Зная судьбу Саддама Хусейна и других лидеров арабских стран, маловероятно, чтобы Каддафи допустил свое пленение, ранение или гибель. Наверняка он давно уже находится в безопасном месте. Африка – огромный континент, там у него хорошие связи со всеми арабскими лидерами. И он не мог совершить такую опрометчивую ошибку, чтобы стать жертвой преследования, пленения и убийства.

Более прекрасной жизни, чем при Каддафи, у Ливии не было и больше никогда уже не будет. Речь не только о дешевом бензине. Это и бесплатное электричество в домах, и бесплатные квартиры для части населения, и огромные дотации на их оплату, это бесплатное образование, возможность использования самых современных средств информации, огромное количество оргтехники, свободный выезд по всему миру. Это самый высокий уровень жизни не только в Африке, но и по сравнению со многими странами Европы. Наконец, огромное теоретическое наследие в виде Зеленой книги, оставленное для жителей всей планеты Земля, особенно для тех стран, которые относят себя к странам «третьего мира».

Даже если предположить, что Каддафи вдруг умрет, то миллионы ливийцев всегда будут с благодарностью вспоминать годы его правления. Впереди у Ливии самые мрачные времена. Гражданская война, междоусобица. И тот, кто жаждал устранения Каддафи, тем более его гибели, еще будет плакать, сожалея об его уходе из ливийской политической жизни.

Каддафи оставил в качестве наследства всему человечеству не социализм сталинского типа или капитализм западноевропейского формата. Он предложил третий путь. Его Зеленая книга, зеленая революция – это как раз та модель, которая может быть взята в качестве примера.

По нашему ощущению, Каддафи жив и свое последнее слово не сказал.