СТАЛИН день рожденя

Снимаю шляпу. Пеши ешчо, истерик, то есть ысторик!!

"Иностраный Агент"

шляпы только у тебя нет 8)
поэтому думаю нижеследующее ты не осилишь, чисто физически :lol:

"В связи со 140 годовщиной со дня рождения Сталина (дата дискуссионная, есть вариант 18 декабря) стоит вернуться к давно начатому разговору о феномене Сталина, как предмете ненависти одних и обожания других.

Почему ненавидят (думают, что ненавидят) Сталина определенные либеральные представители, сами себя назначившие сторожами при «нашей и вашей свободе»? Они боятся своего страха перед ним. Это тот «страх страха», о котором мы читаем у Пятигорского. Этот «страх страха» раздрапировывает робкую, мелочную плоть их души, отличительная черта которой – бояться и благоговеть. Они отлично понимают, что при Сталине сдавали бы своих, занимали их квартиры и плясали на ночных оргиях. Им и страшно … и хочется. Они ненавидят себя за это, думая что ненавидят Сталина, потому что он открывает им их же самих. Все их проблемы, неуживчивость с собой и миром объясняются ими наличием Сталина.

Любят его по тем же самым причинам. Люди инфантильные и несамостоятельные с удовольствием делегируют личную власть над собой, власть, позволяющую принимать самостоятельные решения, кому либо, теряя ее у себя. Сталин в такой ситуации становится образом несбывшегося себя самого, мечтой о том, чего не будет. И от этого им горько и безысходно. Будь Сталин рядом – я был бы другим. Но ведь его не будет. То есть теперь все личные проблемы, провалы, глупости объясняются отсутствием Сталина. В результате Сталиным начинают именовать неосознанные реакции, рефлексии, импульсы.
Сталин дает атрибуцию этим реакциям и дает возможность их осмысления.

Оба эти сталинизма незрелы. Нелюбовь к завершенности и зрелости вообще наша национальная черта. Незрелое просветительство екатерининского века породило незрелый материализм, из которого вырос незрелый материалистический социализм. Сегодня мы живем в условиях незрелого капитализма и незрелого либерализма. Откуда же взяться зрелому сталинизму, тем более при тотальном невежестве и сталинистов и антисталинистов?

Что важно понимать? Взбурленное общество эпохи Сталина не знало Сталина в динамике, когда все были сталинистами, он единственный, кто им не был, кто был статичен, кто двигался в будущее, не изменяясь. Он был рассеян в своих атрибутах, образах, символах (портреты, трубка, негаснущее окно в Кремле), но его самого не было, он был неощутим в конкретном месте и конкретных обстоятельствах, а оттого неуловим. Общество ощущало себя живущим в одно время со Сталиным, каждый чувствовал, что то, что я делаю, может увидеть, прочесть Сталин и это ожидание придавало жизни особый, невоспроизводимый сегодня оттенок. Со Сталиным всем было не страшно и, вопреки сегодняшнему штампу о запуганных людях 1930-х, эти люди были по настоящему смелыми. Трусы не смогли бы стоять насмерть в 1941-м и закончить войну в 1945-м. Да, эти люди соглашались с тем, что жертвы нужны, соглашались потому, что каждый был готов стать этой жертвой. Разве можно спасти мир, не потратившись? Поэтому они шли на смерть в войне, а в лагерях не разлагались, не опускались и не кончали с собой, а оставались людьми, работали, иногда даже творили. Поэтому никто не пытался убить Сталина – нельзя было убить нерв времени, сублимацию надежд и духа.

Время Сталина было очень сложным и парадоксальным и это видно буквально во всем. Лихачев вспоминал, что чекисты, принимавшие этапы на Соловках, избивавшие заключенных и невозможно матерящиеся, общались между собой по французски. И эта парадоксальность не дает уместить это время в какой-то шаблон, объясняющий все, что тогда происходило. Это время точно описывается чеховским: «Ах, как непонятно, и страшно, и хорошо”. Это было общество рабочих, романтиков, мечтателей, страдальцев, у них было ощущение молодости страны и тотальное невнимание к деньгам. Зацикленность на деньгах это признак старения общества, ибо в юности увлекаются любовью, а в старости пересчитывают накопления. Поэтому надо помнить, что та эпоха была совсем другая. Сталин и его время требуют понимания. А не деклараций и проклятий." Б.Г. Якеменко

Прочитала замечательную историю про любовь простых советских граждан к товарищу Сталину.

Первоклассница Валя шла в школу по пыльной дороге и душа ее пела.
Вчера она стала совсем взрослой, ведь родители посвятили девчушку в настоящую всамделишнюю тайну, да такую, что аж голова кружилась…
И не только посвятили, но даже вручили ножницы и доверили быть главной хозяйкой тайны.
Как же хочется поделиться с подружками, хотя бы с одной, самой близкой. Но нельзя.
Это такая тайна, от которой больше веет смертью, чем геройством…

Еще вчера Валин папа, как всегда раз в неделю сел за письменный стол, включил лампу и разложил перед собой накопившуюся кипу газет. Взял ножницы и стал аккуратно вырезать большие и маленькие портреты товарища Сталина.
Валя не спрашивала, зачем это нужно, потому что и так давно это знала, но ей вдруг в голову пришел простой и логичный вопрос:
- Папа, а куда ты потом деваешь все эти портреты?
Родители переглянулись, поговорили друг с другом одними глазами и отец ответил:
- Доча, скажу тебе, только по секрету – эти портреты мы собираем, а потом раз в месяц все до одного сдаем в милицию…
- Понятно, я так и думала. Завтра Зинке расскажу, вдруг ее мама не знает куда сдавать.

Родители опять посовещались взглядами и отец сказал:
- Доча, ты уже совсем взрослая, скоро будешь настоящей пионеркой, так что тебе уже можно доверить серьезное дело. Садись вместо меня и аккуратненько вырезай каждый портретик. Самое главное – не спеши. Перепроверяй все газеты, не дай Бог пропустить. Теперь от тебя зависит вся наша семья.
И вот что ты должна твердо запомнить – никогда и ни с кем не разговаривай об этом. Никогда и ни с кем. Даже с Зинкой. Поняла?
- Да, папа.
- А самый главный секрет – это то, что портреты товарища Сталина мы не носим в милицию и никто не носит. Просто закрываемся на ключ и сжигаем их в печке.
- Как в печке!? Товарища Сталина в печке!!!?
- Чтобы врагам не достались. Садись, вырезай доча и знай, что теперь наша жизнь в твоих руках. Никому ни полслова… Ты помнишь нашего соседа дядю Володю?
- Который уехал?
- А знаешь, почему он уехал?
- Почему?
- Потому, что был невнимательным и пропустил один портрет…

…Гордая Валя шла, а тайна так и распирала ее изнутри, уж очень тяжела была эта тайна для семилетней девочки.

И все же она удержала ее в себе, не подвела родителей, ни с кем не поделилась. А то, что рассказала мне, так это не в счет, ведь во-первых – теперь эта тайна уже никак не сможет навредить ее семье, а во вторых – ну почему бы Вале не поделиться со своим сыном и не рассказать, как специальные люди с фонариками, устраивали рейды по маленьким деревянным сортирам и зорко всматривались – а не висит ли у какой вражины на гвоздике, кусочек газеты с портретом товарища Сталина…?

67 лет назад в этот день умер Сталин. Поэтому стоит вернуться к давно начатому разговору о феномене Сталина, как предмете ненависти одних и обожания других.

Почему ненавидят (думают, что ненавидят) Сталина определенные либеральные представители, сами себя назначившие сторожами при «нашей и вашей свободе»? Они боятся своего страха перед ним. Это тот «страх страха», о котором мы читаем у Пятигорского. Этот «страх страха» раздрапировывает робкую, мелочную плоть их души, отличительная черта которой – бояться и благоговеть. Они отлично понимают, что при Сталине сдавали бы своих, занимали их квартиры и плясали на ночных оргиях. Им и страшно … и хочется. Они ненавидят себя за это, думая что ненавидят Сталина, потому что он открывает им их же самих. Все их проблемы, неуживчивость с собой и миром объясняются ими наличием Сталина.

Любят его по тем же самым причинам. Люди инфантильные и несамостоятельные с удовольствием делегируют личную власть над собой, власть, позволяющую принимать самостоятельные решения, кому либо, теряя ее у себя. Сталин в такой ситуации становится образом несбывшегося себя самого, мечтой о том, чего не будет. И от этого им горько и безысходно. Будь Сталин рядом – я был бы другим. Но ведь его не будет. То есть теперь все личные проблемы, провалы, глупости объясняются отсутствием Сталина. В результате Сталиным начинают именовать неосознанные реакции, рефлексии, импульсы.
Сталин дает атрибуцию этим реакциям и дает возможность их осмысления.

Оба эти сталинизма незрелы. Нелюбовь к завершенности и зрелости вообще наша национальная черта. Незрелое просветительство екатерининского века породило незрелый материализм, из которого вырос незрелый материалистический социализм. Сегодня мы живем в условиях незрелого капитализма и незрелого либерализма. Откуда же взяться зрелому сталинизму, тем более при тотальном невежестве и сталинистов и антисталинистов?

Что важно понимать? Взбурленное общество эпохи Сталина не знало Сталина в динамике, когда все были сталинистами, он единственный, кто им не был, кто был статичен, кто двигался в будущее, не изменяясь. Он был рассеян в своих атрибутах, образах, символах (портреты, трубка, негаснущее окно в Кремле), но его самого не было, он был неощутим в конкретном месте и конкретных обстоятельствах, а оттого неуловим. Общество ощущало себя живущим в одно время со Сталиным, каждый чувствовал, что то, что я делаю, может увидеть, прочесть Сталин и это ожидание придавало жизни особый, невоспроизводимый сегодня оттенок. Со Сталиным всем было не страшно и, вопреки сегодняшнему штампу о запуганных людях 1930-х, эти люди были по настоящему смелыми. Трусы не смогли бы стоять насмерть в 1941-м и закончить войну в 1945-м. Да, эти люди соглашались с тем, что жертвы нужны, соглашались потому, что каждый был готов стать этой жертвой. Разве можно спасти мир, не потратившись? Поэтому они шли на смерть в войне, а в лагерях не разлагались, не опускались и не кончали с собой, а оставались людьми, работали, иногда даже творили. Поэтому никто не пытался убить Сталина – нельзя было убить нерв времени, сублимацию надежд и духа.

Время Сталина было очень сложным и парадоксальным и это видно буквально во всем. Лихачев вспоминал, что чекисты, принимавшие этапы на Соловках, избивавшие заключенных и невозможно матерящиеся, общались между собой по французски. И эта парадоксальность не дает уместить это время в какой-то шаблон, объясняющий все, что тогда происходило. Это время точно описывается чеховским: «Ах, как непонятно, и страшно, и хорошо”. Это было общество рабочих, романтиков, мечтателей, страдальцев, у них было ощущение молодости страны и тотальное невнимание к деньгам. Зацикленность на деньгах это признак старения общества, ибо в юности увлекаются любовью, а в старости пересчитывают накопления. Поэтому надо помнить, что та эпоха была совсем другая. Сталин и его время требуют понимания. А не деклараций и проклятий.
Борис Якеменко