Пушкин А.С.

"Привет Братуха. Извини что долго не чиркал. Сам волокешь, дальняк по четвертой ходке на Печере, к комикам по новой за рупь сорок четыре. Кича локшовая. Все брушат, вантажа нет и хвостом не бьют. Это не на малолетках и не в Гореловской девятке. Питерских мало. Встретил Леху-Жука и Витьку Стоху. Живем Семьей. Они оттянули по семиряку. На этапе покнацал Чугуна и Пашу-Скоборя. Оба доходные и идут с крытой. Гнилые времена, Блатные масть не держат. Редко в какой зоне северика и дальняка есть воровское благо, воровские мужики и паханы с кодлой. Здесь на Печере мотают срок в большаке шобла и шелупень, быки, вампиры, бакланы, борзые, мохнорылые, беспредельшики, гуливаны, из ержей, мокрушники, большие делаши, зачухованные фраера, петушня, и вольтанутые. Леха и Витек спалились на гастролях на шестнадцатой хазе не успели слинять. Пашка трекал менты спалили с запалом в краснухе. Был на бойне с декабря 1973 почти полгода. Хороши лепилы на киче. Когда чалили в пульманы баланы, из-за одного шланга покурили богоны. В живодерне шамповка была в норме мандра и рассыпуха всегда были в гараже. Заварганили грузинским веником деготь, имели дурь женатую и косячки. При мне на живодерне дали дуба шесть из дохлой рвани, один из них водолаз на верее. Были там и мастырщики и бивни саморубы. Помошники лепил все из зеков, дыбают на цырлах перед коновалами чтобы не шуранули на биржу. В зоне барин крутой, часто сам бывает на шмонах. Кумовья Абвера просто волчары. Один старлей хотел Витька ссучить, за это западло фаловал его в придурки в плеху, шнырем или тушилкой. Витек по третьей ходке все еще ходит в пацанах, но он золотой пацан и быть ему в авторитетена следующем сходняке.
В эоне гайдамаки косоглазые, чувырла оборзевшие, бугры мусора, у них наши руссаки скобари – кудлаки, на хабар не идут. Нас эти мусора считают вровне с фраерами и чуханами. Самоамнистированных в этом строгаче не бывает. В прошлом месяце гайдамки у починенной аллеи в гуще шмаляли из плевательниц и кокнули двух воров, а третьему дыхалку прошили, и тот дал дуба до больнички. На днях один баклан по кличке тубан около вахты у большой иконы и калоотстойника расписал в банный день в зверинце три образины и был повязан козлами из сучьего парламента. А один бес дул в ружье на весь кичман. Тубана трюманули в шизо.
Раньше за такой вызлунь был бы вышак. За то что Леша-Жук давил режим в зоне 12 раз парился в шею. Грев ему пропулить было горячо из-за вертухаев комиков. После живодерни мантулю в дымогарне. Моего напраника трюманули за махолавку и оборотку совком по бестолковке одному животному с блудой. Он у не го из шаронки царапнул антрациту. Чалить еще долго, из червонца пятерик отмотал. Буду звон ить до 27 сентября 1979. За четвертак по кульдымам и кичеванам устал. Может не дотяну до воли, но не хочу долбить кумор, как некоторые в больничке, лучше дуба дать.
Васек эту маляву и язышок пульнет один вольный. Отстегни ему бакшиш общаковский. По зоне идет параша об амнистии. Ждем балагас, рассыпуху, чехнарь, шмаль, солому, тарочки. Бывай здоров."

Пушкин жил, Пушкин жив, Пушкин будет жить! Форева! Мать их...