Да, это ваш блатняк. Это ваши кумиры превратили Россию в большую зону. Не удивительно, что русский шансон так любим россиянами. Они (россияне) в своем большинстве или потомки тех, кто прошел зону или сами отмечены ею.
А вот и не надо ля-ля, чего тут шулерствовать. Уши растут как минимум с XIX века.
"БЛАТНАЯ ПЕСНЯ - песня (поначалу фольклорного происхождения), поэтизирующая и утверждающая в сознании слушателей ценности, нормы поведения и нравы уголовной среды. Термин Б. П. возник в начале XX в., но как
самостоятельный жанр она выделилась из обширного пласта песен воли/ неволи («разбойные», «острожные», «каторжные» и проч.) не позднее 40-50-х гг. XIX в. Ф. М. Достоевский, сидевший в Омской каторжной тюрьме в 1851-1854 годах, в своих «Записках из Мертвого дома» цитирует разные ее жанровые образцы, характеризуя их как «известные» и «слишком известные» в арестантской среде. На эстраду Б. П. проникла в начале XX в. на волне того обостренного интереса к миру «отверженных», миру «бывших людей», который принял к этому времени небывалые размеры. Усилиями отечественной публицистики и литературы обитатели этого мира традиционно изображались либо как жертвы несправедливого социального устройства, либо как яркие и самобытные выразители стихийного протеста против власть предержащих, как носители глубинного бунтарского духа, «благородные разбойники», издавна ставшие одним из любимейших клише романтической литературы. Бродяги и убийцы, проститутки и воры, обитатели тюрем и ночлежек заполнили не только страницы бульварной прессы и массовых детективных серий. Неизменно сочувственное внимание в разное время уделяли им Ф. Достоевский и Л. Толстой, А. Чехов и А. Куприн, не говоря уже о В. Гиляровском и десятках других менее известных писателей и публицистов. Совершенно исключительное значение имели в этом смысле ранние рассказы М. Горького и, в особенности, успех его пьесы «На дне» (1902), в которой на сцене МХТ публично едва ли не впервые прозвучала тюремная песня «Солнце всходит и заходит». Не осталась в стороне и эстрада, где вошел в моду так называемый босяцкий, или «рваный», жанр. В 90-е гг. XIX в ека в амплуа «босяков» на кафешантанных и садовых эстрадах выступало множество одетых в живописные лохмотья куплетистов, исполнителей сатирических, комических, «жанровых», «одесских» и т. п. песенок и сценок, комические дуэты, квартеты. Наибольшую известность в «босяцком» жанре приобрели С. Сарматов, Ю. Убейко, С. Ершов (Сокольский). В том же жанре, но уже с «жалостливыми» «песнями улицы» с успехом выступали А. Загорская, а также певицы, скрывшие свои имена под характерными сценическими псевдонимами Ариадны Горькой, Тины Карениной и просто Катюши Масловой.
На более серьезное отношение к себе претендовал возникший в те же годы (также под влиянием горьковской пьесы) жанр «песен каторги и ссылки», «песен неволи», который нес элементы социального протеста. Особую роль в пропаганде этого жанра сыграл композитор В. Гартевельд и созданный им ансамбль, впервые выступивший в Москве в 1908. В театрализованном исполнении тюремных песен специализировались многие эстрадные певцы, вокальные дуэты и квартеты (наиболее известны квартеты «сибирских бродяг» А. Гирняка и Т. Строганова), но со временем социальная тематика в их репертуаре все чаще отходила на задний план, вытесняемая «жестоким» романсом и откровенной Б. П. («Отец скончался мой в тюрьме» и др.). Свою лепту в поэтизацию на эстраде уголовных нравов внесли и вошедшие тогда же в моду экзотические «танцы апашей», в подражание которым на эстрадах рабочих предместий появляются песенки и сценки, повествующие о «героях» отечественного блатного фольклора («Сонька Золотая ручка» и проч.).
Однако действительно широкое распространение на эстраде Б. П. получила в годы гражданской войны и нэпа. Разгул бандитизма и преступности (как криминальной, так и государственной), сопровождавший оба эти периода в жизни страны, громкие «подвиги» Мишки Япончика, Леньки Пантелеева и сотен других уголовников наводили ужас на обывателя. К этому надо добавить беспризорщину, общую неустойчивость жизни, сделавшую как никогда актуальной пословицу относительно «сумы» и «тюрьмы», саму угарную атмосферу ресторанов, богемно-артистических подвалов и прочих питейных заведений, бывших зачастую одновременно и воровскими притонами. Все это создавало необычайно благоприятные условия не только для расцвета блатного фольклора, но и для создания в литературе, театре и на эстраде привлекательного для многих образа бесшабашного и удачливого вора, «фартового мальчика», «аристократа», умеющего не только весело и «красиво» грабить, убивать и «отрываться от лягавых», но и «красиво» любить и страдать. В начале 20-х гг. именно этот образ утверждается на эстраде в «песнях улицы» Н. Загорской, с успехом выступавшей на лучших площадках, в репертуаре комического «Квартета южных песен» Н. Эфрон, с легкой руки которого «пошли в народ» «Алеша — ша!», «Ужасно шумно в доме Шнеерзона» (текст М. Ямпольского), «Жора, подержи мой макинтош» и прочие образцы «одесского фольклора». По существу, тот же образ, но уже в заграничном «апашском» варианте воспевался Р. Бабуриной, В. Лариной, М. Эльстон, А. Погодиным, Л. Колумбовой, их многочисленными подражателями и последователями. Б. П. стала излюбленным объектом псевдопародий, «изюминкой» множества эстрадных сценок и миниатюр. С конца 20-х гг. самым популярным исполнителем Б. П. вольно или невольно становится Л. Утесов. Уже в первой программе созданного им Теаджаза (1929) прозвучали сразу же ставшие своеобразной «классикой» песни «С одесского кичмана» и «Гоп-со-смыком». В 1932 эти песни были записаны на грампластинку и получили широчайшую известность, положив начало тому, что было презрительно названо критикой «утесовщиной». После этого Утесов уже никогда не пел Б. П. в их подлинном, неотредактированном виде, но тем не менее какое-то время не мог и полностью отказаться от них, понимая, что именно они составляли в те годы основу его растущей популярности как эстрадного певца. Поэтому вскоре в репертуаре Теаджаза, а затем и на грампластинке (1934) появляются переработанные, снабженные новыми, вполне «нейтральными» текстами (но легко узнаваемые!) «Мурка» («У окошка») и «Подруженьки». На правах образной характеристики уголовного мира Б. П. вошла во многие театральные постановки («Республика на колесах» Я.Мамонтова (1928), «Аристократы» Н.Погодина (1934) и др.) и кинофильмы («Путевка в жизнь» (1931), «Котовский» (1943) и т.д.).
На эстраде исполнение Б. П. с середины 30-х гг. было запрещено. Она ушла в «подполье» — в криминальную, дворовую, студенческую, солдатскую, туристическую среду, лишь изредка, да и то «из-под полы», появляясь в репертуаре ресторанных певцов и оркестров.
Это вид бизнеса и ничего более, ни какой другой питательной среды здесь нет. Она появилась только в середине 90-х уже XX столетия.
Мурманская область
733674
Войти
Некоторые комментарии скрыты Показать все