Рост цен на электроэнергию для юридических лиц перешагнул 15%

В последние месяцы повышенное внимание всей общественности и органов власти вызывает электроэнергетика. Рост цен на электроэнергию для юридических лиц перешагнул данные ему 15% и потребовал вмешательства государства в процесс ценообразования и реформы отрасли в целом. 11 марта в Хакасии прошло заседание Госсовета, на котором Президент обозначил основные направления развития электроэнергетики. Выводы, сделанные на Госсовете, совпали и с выводами энергетиков, собравшихся обсудить итоги реформы 10-11 марта в г. Саариселька. О настоящем и будущем энергетики рассказали президент «КРЭС-Альянс» Алексей Преснов и первый заместитель генерального директора компании Татьяна Иванова.

Алексей Викторович, ежегодная международная энергетическая конференция в Саарисельке "Реформа электроэнергетики в России. Итоги" проходила практически одновременно с заседанием президиума Госсовета при Президенте России, также посвященном электроэнергетике. И вопросы неоднозначных итогов реформирования отрасли, приведших к резкому росту цен на электроэнергию в 2011 году, были ключевыми на Госсовете.

Это случайное совпадение?

Алексей Преснов: Что касается дат, то Вы правы, это случайное совпадение. На нашей конференции вопросы итогов реформы обсуждались 10 марта, а Госсовет состоялся на следующий день 11 марта 2011 года. Конечно, в январе, при выборе окончательных дат проведения конференции в 2011 году мы не знали и не могли знать о том, что Президент РФ решит в эти дни собрать Госсовет по электроэнергетике. Но вот тот факт, что неоднозначные итоги реформы и связанные с ними проблемы станут главной темой в отрасли, было очевидным уже в январе, когда рассеялся дым тарифных дискуссий и баталий, и стало ясно, что прогнозы о существенном скачке цен на электроэнергию во многих регионах стали явью. К марту, когда экономика получила убедительные сигналы значительного роста цен на электроэнергию вопрос "созрел" политически, и мы стали свидетелями "разбора полетов" на высшем государственном уровне. За день до этого такой же разбор состоялся и на конференции в Саарисельке.

Я был модератором дискуссии по вопросу итогов реформирования в отрасли и могу сказать, что выводы на конференции были абсолютно созвучны, а зачастую в буквальном смысле идентичны выводам, к которым пришли на следующий день на Госсовете. В частности, в качестве основной проблемы была названа модель рынка, при которой потребители практически полностью отстранены от ценообразования на электроэнергию, монополизм на опте и в рознице, излишнее резервирование, непрозрачные механизмы продажи мощности. В этой дискуссионной панели выступал начальник отдела электроэнергетики Департамента промышленности и инфраструктуры Правительства Максим Балашов, который, как и полагается чиновнику, дежурно отметив достижения реформы, обозначил ее противоречия и трудности и в качестве главной назвал проблему высоких цен как тормоза для развития остальной экономики страны. Не менее критичен был и Виталий Королев, начальник управления контроля электроэнергетики ФАС России, заявивший, что именно отсутствие достаточных конкурентных механизмов в существующей модели рынка приводит к такому значительному росту конечных цен для потребителей. Обсуждался вопрос слабого регионального экономического планирования и искаженного механизма тарифообразования в сетях по методу доходности на инвестированный капитал, так называемому RAB-методу. Елена Фатеева из НП "ГП и ЭСК", хорошо знакомая с историей внедрения этого метода у нас, говорила, что именно наши доморощенные доработки в методике RAB и его практическая реализация в значительной мере привели к неоправданному резкому росту тарифов на передачу, что явилось основной причиной превышения 15% порога роста цен.

Однако обсуждение региональных особенностей, приведших к росту стоимости электроэнергии, показало, что, например, в Мурманской области, как и в ряде других регионов, резкий скачок в 2011 году связан не только с ростом цен и тарифов в генерации, сетях или сбыте. Подсчеты показывают, что у нас примерно 3% из 15 «разрешенных» Правительством РФ дало то обстоятельство, что ранее наши розничные тарифы субсидировались из бюджета по программе межтерриториального перекрестного субсидирования, а с 2011 года субсидирование прекратилось. Логика правительства проста: что субсидировать, если размер субсидий невозможно даже посчитать - регулируемых тарифов больше нет, есть конечная цена, состоящая из свободной, меняющейся каждый час цены генерации и регулируемых составляющих по передаче и сбыту. На последнем этапе, правда, добавляется цена трансляции с оптового рынка на розничный, но это своего рода индивидуальные ценовые условия каждого потребителя по покупке мощности с оптового рынка (они минимальны при наличии почасового планирования потребления или высокой степени загрузки энергооборудования в среднем по году и максимальны при отсутствии почасового планирования и рваном графике потребления, не совпадающим с графиком потребления энергосбытовой компании).

Для населения льготные условия остались, и, кстати, там как раз есть что субсидировать, так как затраты ГП на покупку и передачу для населения в Мурманской области оказались в этом году некомпенсированными на 94 млн.руб. А вот предприятия, особенно небольшие, уже в январе 2011 года испытали серьезный ценовой шок. Но именно о таких случаях, на мой взгляд, и говорил премьер-министр В.В. Путин в разговоре с министром энергетики С.И. Шматко. Речь шла о том, что в ряде территорий 15% порог превышен по объективным обстоятельствам.

Выводы участников первой дискуссионной панели были очень интересными: в представленных презентационных материалах мы увидели, что источником конкуренции в такой модели могут стать стимулы предприятий создавать собственную генерацию и сети и отключаться от единой энергосистемы страны. Такие тренды, учитывая наличие серийных технических решений на этот счет, уже присутствуют в мире, и эта тенденция может получить у нас серьезное распространение. Хорошо это или плохо? Скорее, хорошо. Именно это, на мой взгляд, подвигнет нас на коренной пересмотр действующей модели рынка. Об этом мы более подробно говорили во второй половине первого рабочего дня конференции. Но вначале во второй дискуссионной панели мы обсудили проблематику розничного рынка электроэнергии. Модератором этой панели была Татьяна Иванова, первый заместитель генерального директора компании КРЭС-Альянс.

Татьяна Николаевна, это как раз то, что непосредственно волнует широкий круг потребителей, которые видят рост цен с одной стороны и отсутствие альтернативы в выборе поставщика с другой стороны?
Татьяна Иванова: Да, и об этом говорил президент Медведев на Госсовете. Поэтому наша дискуссия здесь тоже предваряла его заявления об отсутствии конкуренции на розничном рынке, наличии ограничений для входа новых игроков. Причина известна - у нас была выбрана модель рынка, ключевым атрибутом которой является институт гарантирующих поставщиков. Его роль в нашей модели переходного периода при наличии значительных объемов перекрестного субсидирования населения за счет предприятий действительно неоспорима - именно ГП обеспечивали надежность энергоснабжения инфраструктурных потребителей и населения в последние 4 года. Именно им, как никому другому, присуща заинтересованность в полном и корректном учете всей электроэнергии, проданной на территории регионов, и ее 100% оплате.

Однако именно те потребители, для обеспечения надежности энергоснабжения которых и задумывался институт гарантирующего поставщика, в конечном счете, поставили ему подножку. Отношение потребителей к электроэнергии как к ресурсу, поставка которого не зависит от оплаты – это отношение поддерживается в том числе и надзорными органами – привело к накоплению огромных долгов за электроэнергию, которые в масштабах страны оцениваются более чем в 100 млрд. руб. При этом доля стоимости услуг гарантирующих поставщиков не превышает 3-5%, а ответственность они несут за весь объем задолженности. Фактически гарантирующих поставщиков превратили в гарантов социальной стабильности в регионах с одной стороны и гарантов платежей на опт – с другой. При этом инструментов работы с социальными группами потребителей гарантирующим поставщикам, несмотря на обещания, до сих пор так и не дали. В этих условиях идеи о возобновлении очередных конкурсов на статус гарантирующих поставщиков, о которых говорил на конференции представитель ФАС Виталий Королев, не только представляются несоответствующими моменту, но и обнажают глубинную проблему самого статуса ГП, который сегодня превратился в инструмент административного монополизма, а не развития конкуренции. Некоммерческое партнерство гарантирующих поставщиков, чью позицию озвучила на конференции Елена Фатеева, придерживается той точки зрения, что гарантирующий поставщик в целевой модели розницы должен быть инфраструктурой рынка с функцией сведения баланса по границам единой ГТП региона, поскольку именно он и только он заинтересован в том, чтобы вся электроэнергия, отпущенная в регион с оптового рынка, была продана и распределена между потребителями. Любые небалансы, так или иначе, окажутся в убытках ГП или в потерях сетей, с которыми ГП неразрывно связан. Однако Елена Фатеева отводит гарантирующим поставщикам не только инфраструктурную роль, но и позволяет им заниматься коммерческой деятельностью и конкурировать на равных со сбытовыми компаниями.
Это, на наш взгляд, неправильно – совмещение инфраструктурного и коммерческого видов деятельности не позволит уйти от административного монополизма. ГП должен становиться тем, чем он и задумывался – поставщиком последней надежды, поставщиком для тех, кто пока не нашел себе коммерческого поставщика, а также для неотключаемых потребителей и должен заниматься этим с небольшой, но гарантированной рентабельностью плюс доходом от инфраструктурной деятельности по сведению баланса в регионе в рамках единой ГТП. В свободный сбытовой бизнес его пускать в этом случае нельзя. Инструментом же стимулирования выбора потребителем другой сбытовой компании должна быть высокая сбытовая надбавка гарантирующего поставщика, которая одновременно позволяла бы ему работать с потребителями «группы риска». И в этом случае, кстати, добросовестные потребители не несли бы на себе бремя нагрузки сбытового тарифа, в который должны включаться расходы на работу с этой самой «группой риска». Именно такая модель реализована у наших зарубежных соседей, и, как показывает их опыт, потребителей, желающих задержаться на обслуживании у гарантирующего поставщика, немного. Потребители с плохой кредитной историей, в том числе государственные и окологосударственные структуры, вынужденные оплачивать высокий тариф ГП, также стимулируются в такой системе на энергосбережение и переход к коммерческим сбытовым компаниям. Низкая платежная дисциплина и пребывание у ГП на обслуживании ведет к повышенным расходам бюджета, а за это с политиков в демократических странах спрашивают избиратели. При такой трансформации института ГП все дискуссии о конкурсах просто перестанут иметь сегодняшний смысл, статус ГП перестанет ассоциироваться с монопольным положением в сбытовом бизнесе региона.



Однако, чтобы у розничных потребителей действительно был выбор, а на рынке - реальная конкуренция, необходимо менять подход к их влиянию на оптовый рынок электроэнергии. На сегодня даже если ценовая конкуренция на рознице и возможна – то только в пределах сбытовой надбавки, что составляет не более 3-4%. Если учесть, что, как ни крути, затраты на сбытовую деятельность тоже существуют, то ценовая конкуренция возможна в пределах 1-1,5% от стоимости электроэнергии. Происходит это потому, что сегодня ни потребители, ни сбытовые компании (как представители потребителей на оптовом рынке) влиять на формирование оптовых цен не могут в силу действующей модели рынка: цену определяют генераторы, причем самые неэффективные из них. До реального рынка, на котором цену определяет все-таки, не только предложение, но и спрос, вернее, их соотношение, эта модель далека - именно поэтому потребители видят только рост цен.

Алексей Преснов: Действительно, конкуренция на розничном рынке достаточно бессмысленна, если отсутствует внятная конкуренция на оптовом рынке. И этой проблеме была посвящена отдельная дискуссионная панель, в которой помимо российских участников активное участие приняли и наши финские коллеги из компаний Фингрид и Норд Пул, выступившие с содокладом, рассказывающим о принципах организации работы Скандинавского рынка электроэнергии.

Насколько велики различия в нашей модели и модели Норд Пула?

Алексей Преснов: Очень велики. Легче перечислить схожие черты. Это рынок на сутки вперед и балансирующий рынок. Однако и здесь есть отличия, поскольку отбор генерирующего оборудования на этих рынках также осуществляется по другим, более рыночным, принципам. На конференции с очень полезной для всех участников, и я бы сказал, блестящей по глубине и одновременно простоте изложения презентацией выступил Дмитрий Янченко из НП ГП и ЭСК. Он рассказал о принципах организации нашего оптового рынка, обо всех его болевых точках и проблемах, включая рынок мощности, ДПМ, проблемы вынужденной генерации, когенерации и многое другое. С содокладом выступила Елена Новак, заместитель директора департамента стратегического планирования и трейдинга ООО «КРЭС-Альянс». Она остановилась на вызовах, которые стоят перед нашим оптовым рынком из-за нерешенности различных модельных проблем и, прежде всего, отсутствия реальной рыночной конкуренции как между поставщиками за потребителей, так и между потребителями за поставщиков. Елена Новак утверждала, что рынка как такового у нас практически нет, есть маржинальные сверхприбыли эффективных генераторов от продажи электроэнергии при возмещении издержек самым неэффективным. Есть зарегулированный и крайне сложный по модели, а потому неадекватный по обратным связям, рынок мощности, который и рынком-то можно назвать очень условно. Дмитрий Янченко не согласился с такой характеристикой и утверждал, что свободный конкурентный рынок у нас все- таки состоялся, но это рынок поставщиков и в достаточно узком сегменте – в РСВ. В дискуссии приняли активное участие и коллеги из других энергокомпаний, а также из Московского энергетического института, впервые направившего на конференцию своего представителя.
На мой взгляд, обе точки зрения имеют право на жизнь, но главное состоит в том, что действующая модель не решает проблему отстранённости потребителей от формирования цен, а значит, целом рынок как таковой и на опте, и в рознице не работает естественным образом. Если нет внятного рынка, возникают суррогаты, имитационные механизмы якобы рыночного регулирования, что мы и наблюдаем на практике, особенно в рынке мощности. Что с этим делать? Вот вопрос, на который мы пытались ответить в ходе этой дискуссии, хотя бы в самом общем плане. И именно с этой точки зрения мы изучали представленные финскими коллегами материалы о работе площадки Норд Пул. Это совсем другой рынок. Он добровольный, но охватывает 74% всей продаваемой электроэнергии на территории входящих в него стран. Он не узловой как у нас, а зонный. Это означает, что в пределах одной зоны цены в любой точке магистральной сети одинаковы. У них нет рынка мощности, и они не считают, что он необходим. Генераторы строят станции на свой страх и риск, исходя из сигналов, которые они получают с рынка. Сигналы достаточно простые: если цена высокая – надо строить и вводить новые мощности; если высока волатильность цен из-за изменений уровней водности рек, то надо строить базовые станции. Сетевые решения также базируются на рыночных запросах и сигналах, никаких инвестпрограмм за счет потребителей у них нет. Компании берут деньги в банке и строят, тариф утверждается с учетом затрат и складывающихся цен у потребителей, которые они готовы платить и на рынок, и за передачу. У них очень простая процедура присоединения к рынку: депозит на семидневный объем на счет плюс уставные документы - и ты участник. Если ты хочешь участвовать и в балансирующем рынке, нужно дополнительное соглашение. Если не платишь – исключаешься из участников и ты больше тут не «welcome», тогда работай по прямым договорам, если договоришься, но учти, что цены все равно формирует Норд Пул. Вот когда на все это смотришь, и когда видишь, что цены для конечных потребителей у нас стремительно приближаются к ценам страны, занимающей одно из первых мест в мире по уровню жизни, то понимаешь, что нам в нашей жизни надо что-то менять. И довольно срочно.

Были ли выработаны какие-то конкретные рекомендации по изменению модели участниками конференции?

Алексей Преснов: Мы работаем над этим. Вообще цель была несколько другой. Обрести уверенность и союзников среди элиты отрасли в том, что нужны коренные изменения. Многие сегодня чувствуют, что наша модель не работает, как следует, но такое вот сравнение с другим рынком в рамках живой дискуссии на неформальной площадке, каковой является ежегодная конференция в Саарисельке, позволяет посмотреть на проблему под другим углом зрения. Очевидно, что модель надо менять, очевидно, что именно эта псевдоконкурентная модель «задирает» цены и делает построенный рынок «вещью в себе». Нам нужно идти по пути радикального упрощения модели и усиления на рынке роли потребителей. Но сделать в один присест это не получится. Это требует времени и много чего еще, но самое главное – политической воли и умения брать на себя ответственность и честно разговаривать с потребителями. Потому что не может быть полноценного рынка с группами потребителей, неотключаемыми «по понятиям» или же субсидируемыми внутри самого рынка за счет других участников рынка и, в первую голову, за счет поставщиков. Об этом нужно помнить, прежде всего, власти в широком смысле, когда она «собирает камни», чтобы бросить их в поставщиков электроэнергии.
Поставщики–генераторы при построении своей стратегии и тактики исходят как раз из принципа – «заложи в затраты все, что можешь и не можешь, в том числе понятийные неплатежи и возможные снижения доходности «по запросу» и спи спокойно». Для них главное – EBITDA, капитализация и премии, и часто они ведут себя как бюрократы в большой конторе, где каждый отдел работает не на результат, а на то, чтобы хорошо выглядеть перед начальством. Они продали на не совсем понятном рынке электроэнергию и на совсем непонятном рынке мощность по маржинальным ценам и «спят спокойно». То, что по факту им не заплатят в полном объеме, потому как у потребителей просто нет средств оплачивать такой уровень цен, их не волнует. Примерно также рассуждают и сети.
Сбыты, находящиеся на стыке энергетики и остальной экономики, в результате стоят на разрыве, если не сказать резче, но по существу на ситуацию на оптовом рынке влиять не могут, а потому ищут другие способы выживания, тоже не всегда прозрачные. По отношению к потребителям они тоже часто ведут себя «по–генераторски», что, наверное, не совсем правильно. И вот в результате мы имеем «как бы рынок» в виде клетки, и «как бы» социально ответственных поставщиков и безответственных потребителей, а между ними «дрессировщика» - власть вкупе с регуляторами рынка, управляющими этим зоопарком вручную. Но объективно мы находимся в состоянии войны по принципу «все против всех», потому как физический износ в отрасли фактически не сокращается, и это приводит нас, в конце концов, на Госсовет к Президенту и раздачу «медалей». А через некоторое время, если ничего радикально не менять, мы снова скажем себе, что мы особенные, а потому и не справились с очередной реформой, не построили прочный и эффективный рынок, в котором будут инвестировать и обновлять основные фонды не командно-директивным или понятийно-оброчным способом, а так, как это и положено в 21 веке. И мы будем еще долго-долго продолжать его строить, мучать и себя и других, а главное дискредитировать сами рыночные идеи и дезинформировать наших потребителей, окончательно настраивая их против каких-либо внятных экономических правил и отношений, по которым живет развитый мир. Но главное, чтобы не скатились уж совсем назад, и не принялись обновлять фонды так же, как их и строили в основном, то есть через ГУЛАГ.

На конференции уже не первый год обсуждается проект интеграции рынков электроэнергии Мурманской области и Финляндии, так называемый Ковдорский энергомост. Было ли что- то новое по этому проекту в этот раз?

Татьяна Иванова: Да этот вопрос рассматривается уже не первый год, и пока реального движения по проекту немного. Начальник отдела энергосервисных услуг и специальных проектов «КРЭС–Альянс» Юрий Назаркин выступил с большой презентацией о состоянии дел в области трансграничных связей с Норд Пулом, представитель Фингрид Ярно Седерлунд презентовал состояние дел в этой сфере с точки зрения финского системного оператора. Опять, как и раньше, бросилась в глаза абсолютно рыночная позиция финского системного оператора по сравнению с нашими ФСК и системным оператором, представители, которых уже традиционно не смогли принять участие и в этой конференции. Были привычные вопросы на тему, существует ли у нас монополия на экспортно-импортную деятельность и каковы перспективы интеграции рынков через подачу заявок в трансграничных точках поставки с обеих сторон. На конференции была оглашена информация о том, что Концерн Роэнергоатом создал специальную рабочую группу по реализации проекта экспорта с Кольской АЭС, а финские представители рассказали о планах строительства АЭС в Финляндии, что в перспективе может существенно снизить цены в финской зоне Норд Пул. Однако затем стали приходить новости из Японии и оптимизм насчет строительства новых блоков АЭС и использования нашей атомной энергии стал убывать.

Рассматривались ли наболевшие проблемы энергоснабжения Мурманской области, в частности, сферы ЖКХ?

Алексей Преснов: Эту проблему в своем выступлении во второй день конференции затронул спикер Мурманской областной Думы Евгений Никора, уже традиционно представляющий органы власти региона на конференции. Вообще Евгений Викторович, как бывший энергетик (а они, как и разведчики, бывшими не бывают), что называется, «в теме» и разговаривает с профессионалами отрасли на одном языке. В том числе и на хорошем английском. Известная проблема тарифных дисбалансов не была центральной в его выступлении, но в кулуарах нам удалось много пообщаться на эту тему с представителем аппарата правительства России Максимом Балашовым. Его мнение однозначно: нужно готовить и срочно специальную программу на этот счет и буквально бежать с ней в Правительство РФ. К сожалению, этого понимания пока недостаточно в министерстве энергетики и ЖКХ Мурманской области. Оно все еще витает в облаках иллюзий, что проблема как–то рассосется за счет поставщиков электроэнергии и тепла, пока оно неспешно будет разрабатывать бумажные планы по реконструкции объектов коммунальной инфраструктуры стоимостью около годового бюджета области. Думаю, не рассосется. Главное - не опоздать, что называется, навсегда. Это относится и к модели рынка, и к нашей конкретной ситуации с дисбалансами в энергоснабжении ЖКХ Мурманской области