Норвежскую жизнь портят трубы "Печенганикеля"

Россияне терпеливо сносят серную экспансию, норвежцев возмущает, что «Печенганикель» выбрасывает загрязнений в пять раз больше, чем вся Норвегия.

У туристических компаний норвежского города Киркенеса для клиентов есть такой эксклюзив: гостей везут в погранзону, где они забираются на обзорную вышку. Оттуда, насколько хватает глаза, лежат пустынные «русские земли» (со стороны Норвегии жизнь бьет ключом), с одним лишь признаком цивилизации: трубами комбината «Печенганикель». Комбинат и обслуживающий его город Никель находятся в нескольких километрах от Норвегии. Из его труб день и ночь тянутся смуглые дымы, легко пересекающие государственную границу…

Город-призрак

Поселок городского типа Никель напоминает город-призрак. Облупившиеся сталинские трехэтажки, брошенные деревянные бараки, зияющие провалами вывороченных окон и дверей, серые пустынные улицы… Нет даже цветной коробки привычного для российских городов сетевого супермаркета. Никель будто увяз в советском прошлом.

Под стать ему и сам комбинат «Печенганикель». В мареве плавильного цеха стоит металлический лязг, сильно пахнет серой. Здесь используется технология 30-х годов прошлого века. Но, по словам начальника отдела экологической безопасности Кольской горно-металлургической компании (КГМК) Михаила Шкондина, «она постоянно совершенствуется».

В плавильных цехах «Печенганикеля» из медно-никелевой руды, привезенной из находящегося по соседству города Заполярного, получают промежуточное сырье — файнштейн. (В Заполярном на комбинате «Печенганикеля» руду предварительно обжигают.) Файнштейн доставляют в Мончегорск Мурманской области, где получают чистейшие никель, медь и другие цветные металлы. Все три предприятия — собственность КГМК — филиала «Норильского никеля».

«Теперь год не заболеете простудой, — шутит начальник плавильного цеха Вартан Мазманян. — Подышав нашим воздухом, получили профилактику». «Не профилактику, а легкий ожог слизистой, — комментирует депутат Мурманской областной думы, председатель Комитета по экологии Наталья Лещинская. — Никель — рекордсмен Мурманской области по выбросам диоксида серы. Ежедневно на головы его жителей посыпается порядка двухсот тонн SO2».

Диоксид серы — токсичное вещество. Вызывает насморк, першение в горле, сильный кашель. При вдыхании более высокой концентрации — удушье, расстройство речи, затруднение глотания, рвоту, возможен острый отек легких.

Кольский тяжеловес

Кольская ГМК — тяжеловес российской цветной металлургии, выплавляющая до 40 % всего российского никеля, является основным загрязнителем региона диоксидом серы. По данным Росприроднадзора по Мурманской области, «Печенганикель» дает 43 % от суммарных выбросов предприятий региона. И более 90 % из них — SO2. Ежегодно в атмосферу Никеля и Заполярного выбрасывается его до 110 тысяч тонн. Из них на Никель может приходиться до 80 тысяч тонн.

Окрестности моногородов Заполярного, Никеля и Мончегорска напоминают выжженную землю. Диоксид серы, проникая в листья растений, разрушает хлорофилл, поэтому со временем растительность гибнет. Правда, выжженная тундра — наследие еще советских времен, когда предприятия работали на руде из Норильска. Та содержит серы почти в три раза больше, отсюда и соответствующий эффект. Больше десяти лет КГМК работает на местной руде, выбросы уменьшились более чем в два раза. Но сказать, что металлурги сделали все, что могли, было бы большим преувеличением.

Выбросы в законе

«Комбинат работает в рамках действующего законодательства, — говорит Михаил Шкондин. — Органы госконтроля и надзора устанавливают лимиты, которые мы не превышаем». И здесь кроется та самая законодательная хитрость, которая позволяет КГМК, будучи главным загрязнителем Кольского полуострова, ходить «в белом».

Дело в том, что Закон № 96-ФЗ «Об охране атмосферного воздуха» позволяет устанавливать «временно согласованный выброс — временный лимит выброса вредного… вещества в атмосферный воздух… для действующих стационарных источников». Лимиты выдаются в обмен на проекты модернизации технологии предприятия, снижающие воздействие на окружающую среду. Они могут значительно превышать законодательные ограничения. (Лимиты, выданные «Печенганикелю», в два раза больше предельно допустимой концентрации (ПДК). — Ред.).

Теоретически «индивидуальный подход» должен позволить предприятиям собрать средства на модернизацию. Зачастую же российский бизнес живет на лимитах десятилетия, не заморачиваясь на экологию. Формально соответствующие органы не могут привлечь такого хозяйствующего субъекта к ответственности, а граждане подать на него в суд. Ведь закона он не нарушает! Данную ситуацию юристы называют отсутствием правового регулирования.

1 мая 2013 года никельчане были вынуждены закупорить окна и отказаться от традиционных гуляний — на улицах стоял удушливый запах серы. «Выбросы диоксида серы с металлургического комбината достигли наивысшего уровня с начала года, — сообщил сайт www.murman.ru. — 1 мая максимальная концентрация диоксида серы в атмосферном воздухе п. Никель составила 5,4 ПДК».

Случаи, подобные первомайскому, здесь нередки. По данным Росгидромета, с 2009 по 2011 год в поселке многократно отмечались ситуации высокого загрязнения диоксидом серы. Его содержание превышало максимальную разовую ПДК в 10 и более раз, достигая в некоторых случаях 14 ПДК. В городе Заполярном максимальная разовая концентрация выбросов доходила до 7 ПДК.

В социальной ловушке

«Средняя зарплата в Мурманской области — 30 тысяч рублей. А на комбинате «Печенганикель» — больше 40 тысяч, — подсчитывает руководитель проекта по промышленному загрязнению из экологического объединения «Беллона» Лариса Брондер. — Для Севера, где все очень дорого, это небольшие деньги, но на них можно прожить. Потерять работу в моногородах — трагедия. Здесь нет даже огородов, спасающих семьи в средней полосе России. Отсюда полное отсутствие протеста. В Никеле и Заполярном общественные организации отсутствуют как класс. Люди молчат».

«Но расплачиваются здоровьем, — говорит Наталья Лещинская. — Что характерно, данных о здоровье населения Никеля и Заполярного крайне мало, говорю это вам как депутат. Укомплектованность врачами в этих городах низкая, таково же и качество медицинской помощи. Могу сказать, что Мурманская область является одним из лидеров страны по профзаболеваемости. И 43 % всех профзаболеваний приходится на добычу полезных ископаемых, а 35 % — на цветную металлургию.



«Русское тепло»

Если россияне терпеливо сносят серную экспансию, норвежцев ссылки на некие нормативы никак не убеждают. Еще бы, «Печенганикель» выбрасывает загрязнений в пять раз больше, чем вся Норвегия! Но призвать «русских» к ответу они не могут — Россия не ратифицировала соответствующих международных конвенций.

В начале нулевых, казалось, появился выход. В 2001 г. Норвегия и «Норильский никель» заключили соглашение, по которому королевство должно было предоставить компании грант на 32 миллиона евро и кредит в 30 миллионов долларов на 10 лет от Северного инвестиционного банка. Часть гранта была переведена «Норильскому никелю» на совершенствование технологий в Заполярном. На остальные средства в соответствии с соглашением должен был быть модернизирован плавильный цех в Никеле.

В 2009 г. «Норильский никель» неожиданно заявил об отказе модернизировать плавильный цех, выдвинув встречные предложения. Разбираться в них раздосадованные норвежцы не стали. «Норникель» был исключен из инвестиционного портфеля совета по этике Государственного пенсионного фонда Норвегии. Официальная формулировка: горно-металлургические предприятия «Норильского никеля» наносят ущерб окружающей среде, что идет вразрез с установками фонда.

Мэр приграничного Киркенеса Сесиль Хансен знает о «Печенганикеле» с детства. Ее дом находился в долине реки Пасвик, откуда просматривались трубы комбината. И уже тогда она слышала, как родители говорили о каком-то «русском тепле». Пошло «русское тепло» — означало характерный запах, грязный снег… В 80-х в Северной Норвегии возникло движение «Стоп облакам смерти из СССР». Для Сесиль все изменилось с рождением детей — ее всерьез озаботило «тепло», идущее от восточного соседа. Поэтому, когда она стала мэром Киркенеса, занялась проблемой вплотную.

Исследованиями загрязнений Кольской ГМК занимался Норвежский институт исследования атмосферы (NILU). Его силами были организованы три пункта мониторинга неподалеку от границы. «По сравнению с 1990 годом выбросы снизились, — рассказывает сотрудник института Тур Берглен. — Но и сегодня поступающие на нашу территорию воздушные потоки содержат диоксида серы и тяжелых металлов больше, чем позволяют наши национальные нормы».

По словам Берглена, соединения серы и тяжелых металлов обнаружены в озерах, во мхе приграничных территорий Норвегии. Эти факты не могут не настораживать жителей. Сесиль Хансен обратилась с письмом к губернатору провинции Финнмарк по поводу наболевшей проблемы. Кроме того, она собирается встречаться с новым министром экологии Норвегии. По ее словам, он более решителен, чем его предшественник. «Надеемся, новый министр выведет кольскую проблему на международный уровень, — говорит Сесиль. — Надеемся и на участие российской стороны, ведь страдает и российское население».

Хук левой

Думаете, «Норникель» обеспокоился? Нет, они пошли в наступление.

В июле 2013 г. в Мурманской области объявились представители общественной организации «Зеленый патруль». Отметим, «Зеленый патруль» известен, например, тем, что, когда в Кировской области, где расположен Кирово-Чепецкий химкомбинат, произошло отравление воды в Вятке аммонийным азотом и весь регион остался без питьевой воды, экологи везде делали заявления об ответственном подходе КЧХК. Это возмутило кировскую общественность, тем более что за год до этого тот же «Зеленый патруль» признавал, что проблема химического загрязнения комбинатом очень серьезна.

На этот раз, изучив пробы воздуха, воды и почвы, они сделали ошеломляющий вывод: «Королевство Норвегия обвиняет «самую экологичную компанию региона» (КГМК. — Л. З.) в загрязнении своих северных земель. Исследования атмосферного воздуха на нашей территории показали, что и норвежцев можно обвинить в том же». Что называется, получите хук левой!

«На самом деле представители «патруля» зафиксировали факт атмосферного переноса азотистых соединений из Норвегии в Россию концентрацией 0,2–0,3 ПДК, — комментирует Лариса Брондер. — Обычное явление трансграничного переноса с запада на восток, по физическим законам движения атмосферного воздуха. Но в ряде российских СМИ он был преподнесен так, будто норвежцев поймали за руку».

Слово за Москвой?

Самое интересное, что проект модернизации самой проблемной точки — плавильного цеха в Никеле — имеется. Начальник плавильного производства Вартан Мазманян уверен, что, установив электропечи повышенной мощности с утилизацией более 90 % газов, можно снизить выбросы до 30 тысяч тонн на одну площадку. Но для начала работ нужно решение Москвы, то есть топ-менеджеров и владельцев ОАО «ГМК «Норильский никель».

Чистая прибыль «Норникеля» в 2011 г. составила 3,636 млрд долларов. Сооружение рудника в городе Заполярный обошлось компании в 10,3 млрд руб. Новый портовый терминал в Мурманске потянет более чем на миллиард рублей. Строительство судна для собственного контейнерного флота — в 71,7 млн евро (построено пять судов). Реконструкция цеха в Никеле может обойтись, по некоторым оценкам, в 5 млрд руб. Словом, суммы сопоставимые. Но имеется принципиальное различие: если вложения в первые объекты — инвестиции в развитие бизнеса, то последнее — только в экологию.

Поэтому, пошевели основные акционеры «Норникеля» Владимир Потанин, Олег Дерипаска, а теперь и Роман Абрамович хоть пальцем, жители городов Заполярья вздохнули б с облегчением. А норвежские турфирмы перестали бы возить своих туристов на вышку в погранзоне, откуда видна пустынная Россия с варварскими трубами «Печенганикеля».

Пока же региональные органы Росприроднадзора, обязанные контролировать процесс обновления технологий, и региональные органы исполнительной власти, отвечающие перед гражданами за безопасное состояние окружающей среды, хранят удивительное спокойствие. Прежний губернатор Мурманской области Дмитрий Дмитриенко договорился до того, что назвал проблему «выдуманной и раздутой». А нынешний губернатор Марина Ковтун — сама бывший сотрудник Кольской ГМК, заместитель гендиректора ОАО…

Где выход?

Есть ли просвет в этой ситуации? Дело в том, что из 250 тонн никеля, выплавляемых Россией ежегодно, на внутреннем рынке остаются считаные проценты. Остальной металл уходит на экспорт. А цивилизованный потребитель XXI века внимательно следит, насколько производитель социально ответственен, а его производство — экологично. Варварское отношение к природе и местному населению в XXI веке — компромат. Поэтому жителям богом забытого Никеля стоит уповать только на ВТО, куда недавно вступила Россия.

http://novayagazeta.spb.ru/articles/8264/