Норвегия в будущем не готова оплачивать утилизацию новых российских атомных подлодок

Пора разобраться, на что мы собираемся тратить норвежские деньги. Россия должна взять ответственность на себя», – говорит министр иностранных дел Норвегии Бёрге Бренде в отношении накопления радиоактивных отходов вследствие того, что темпы строительства атомных подводных лодок в России ставят постсоветский рекорд.

Если иностранные государства последние двадцать лет раскошеливаются на утилизацию российского флота атомных подводных лодок времён холодной войны, Москва вкладывает средства в строительство новых современных кораблей для боевых действий под водой.

В настоящий момент строится около десяти атомных подводных лодок, в планах ещё пять. В прошлом году в распоряжение российского Северного флота поступило четыре новейшие АПЛ. Одна из них, многоцелевая АПЛ «Северодвинск», базируется в губе Западная Лица в 60 км от границы с Норвегией.

В последние месяцы со вводом в строй трёх новых подводных лодок с баллистическими ракетами «Юрий «Долгорукий», «Александр Невский» и «Владимир Мономах» количество ядерных боеголовок в водах Баренцева моря увеличилось примерно на 200.

С 1994 года Норвегия и Россия сотрудничают в области обеспечения безопасного хранения радиоактивных отходов и отработавшего ядерного топлива, накопленных при эксплуатации целого флота старых атомных подводных лодок, базировавшихся на побережье Кольского полуострова в годы холодной войны.

«В наших же интересах содействовать очистке и повышению безопасности, как это было сделано в Андреевой губе и на Кольской атомной электростанции», – говорит Бёрге Бренде BarentsObserverу, уточняя, что в будущем на работу с отходами, поставляемыми новым флотом АПЛ, гранты могут не предоставляться.

За последние 20 лет Норвегия предоставила около 1,5 млрд. норвежских крон (175 млн. евро) на проекты из области обеспечения радиационной безопасности, связанные с функционированием объектов ВМФ, в том числе на утилизацию четырёх старых субмарин, создание контейнеров для отработавшего ядерного топлива, работу с радиоактивными отходами, физическую защиту радиоактивных, делящихся материалов.

Кроме того, сотни миллионов были выделены на проекты радиационной безопасности на гражданских объектах, в том числе на Кольской АЭС и базирующемся в Мурманске атомном ледокольном флоте.

«Пора разобраться, на что мы собираемся тратить норвежские деньги. Россия должна взять ответственность на себя».



Министр иностранных дел побывал в Киркенесе в связи с ежегодной конференцией, посвящённой бизнесу и сотрудничеству в приграничном регионе. На конференции широко обсуждался санкционный режим ЕС и Норвегии против России.

На прошлой неделе распространились слухи, что в санкционный список могут внести Росатом, если санкции будут расширены на новые сектора. Росатом выступает главным партнёром Норвегии по двустороннему плану действий в области радиационной безопасности.

В четверг в Брюсселе состоялось совещание министров иностранных дел ЕС, решивших расширить санкции как следствие эскалации войны на востоке Украины. Детали новых экономических санкций должны объявить на мартовском саммите ЕС.

Норвегия не является членом Европейского Союза, но ввела те же санкции против России, с момента аннексии Москвой Крыма в марте прошлого года.

На вопрос BarentsObserverа, какие последствия ждут сотрудничество, если Росатом внесут в список запретительных мер, Бёрге Бренде ответил, что всё зависит от перемен на востоке Украины.

«Пока мы повторяем ограничительные меры ЕС. Когда дело дойдёт до возможных новых мер, это будет зависеть от России», – говорит Бренде, указывая на Путина как на главную фигуру, «способную прекратить поддержку сепаратистов на востоке Украины солдатами, танками и артиллерией».

Хотя Норвегия не присутствует за круглым столом в Брюсселе, Бренде ведёт открытый диалог по возможности нового пакеты ограничительных мер.

«Я только что получил СМС от Фредерики Могерини, верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности», – улыбается Бёрге Бренде во время интервью BarentsObserverу.

«Санкции это было правильно, это есть правильно, и они дали эффект», – говорит министр иностранных дел Норвегии.