Игорь Бабенко дал показания против губернатора Мурманской области

Отмечу: в отличие от более словоохотливых товарищей по уголовному делу Благодельского и Никрашевского г-н Бабенко был крайне сдержан в течение 6 месяцев в СИЗО (включая трехнедельный этап из Москвы и 2,5 месяца в одиночке), да и в суде до сих пор не высказывался.

Монолог затянулся на 3 часа и включил частичное признание вины и подробный рассказ о руководящей и направляющей роли губернатора в трате поступавших от коммерсантов денег на разного рода приятности вроде рыбалки, водки, коньяка и прочих банкетов.

Обвиняют Бабенко и компанию по 285 статье, то есть в злоупотреблении полномочиями. Игорь Леонидович подтвердил уже известную по признаниям Благодельского историю о списке доноров, которым направлялись письма с просьбой о матпомощи.

По его словам, депеши крупняку подписывала Ковтун, которая предварительно вела с предприятиями переговоры, выясняя, сколько дадут и как сформулировать цель пожертвования в письме.

Малый и средний бизнес получал письма за подписью Бабенко. При этом предприниматели знали, на что дают деньги, формулировки в письмах редактировались сообразно с их требованиями. Тексты утверждались лично Ковтун, которая нередко вносила коррективы в эти документы.

Поступали деньги на внебюджетный счет управления по обеспечению деятельности правительства области, который не входил в поле зрения ни Счетной палаты, ни Генпрокуратуры, наславшей на область проверку в ноябре 2016 года. А вот финансовое управление аппарата правительства было в курсе, равно как и минфин.

Последний даже учитывал эти поступления при формировании бюджета аппарата (урезая его ровно на столько, сколько денег лежало на внебюджетном счете).

То есть масса обитателей Желтого дома была осведомлена о наличии многомиллионного «левака», а также о том, что им оплачиваются увеселения первого лица и дорогих гостей. Но на скамье подсудимых, как мы помним, только четверо, а лицо, на которое указывают все они как на главного интересанта, даже не допрошено.

Между тем, наверняка Марина Васильевна наверняка могла бы занимательно поведать о том, как выбирала варежки из росомахи и медвежью шапку для Рогозина, а также как для «космического» вице-премьера готовилось и оплачивалось сафари на снегоходах.

Бабенко утверждает: без первого лица такие решения не принимались, варианты подарков сообразно ее предложениям отбирались – и на утверждение Ковтун подавались фото с ценами и описанием.

Рогозинская шапка, к слову, как-то дивно рифмуется с известными тапками из рыбьей кожи, которые баталовские подчиненные вручали московскому проверяющему. Все это как-то смешно и омерзительно.

Интересно было бы также послушать об алкогольных предпочтениях дважды дорогих гостей:

Бабенко утверждает, что порой с внебюджетного фонда оплачивалось дорогое спиртное, которым Марина Васильевна желала потчевать визитеров – а на складе Аппарата (куда, заметим, алкашку предприниматели поставляли также безвозмездно) нужных бутылок не оказывалось.

Второй вариант – бухло закупалось по фиктивным договорам – под видом чего-нибудь крайне нужного для деятельности правительства.

Ну или о том, как в случае, если проведенное мероприятие оставляло губерматерь неудовлетворенной, следовали требования об увольнении исполнителей.

При этом кажется – сами траты занесенного коммерсами лавэ на водочку и салатики подсудимые не считают такими уж аморальными. Им даже находится «социально значимое» объяснение.

Бабенко:

— Можно приехать сюда и ездить в телеге – а можно на мерседесе. Есть же негласный стандарт обеспечения должностных лиц. На деловой завтрак можно нарезать черного хлеба с огурцом и по полстакана водки поставить. Но гостей нужно встречать хорошо.

Может я и согласен к в душе, что надо было эти деньги тратить на социальные нужды. Но, к примеру, приезжает мэр Сочи. На деловой ужин мы покупаем водку, коньяк, салат. А в ходе ужина решается, как организовать отдых детей в Сочи. Мэр же не водки приехал выпить.

То есть потраченные на ужин деньги стали инструментом реализации социально значимого проекта. Возможно, мы ложно поняли интересы госслужбы. Думали, что делаем хорошо – а это оказалось никому не нужным. Оказалось уголовным делом. А губернатор отвернулась. Да, я вину признаю. Я понимаю, что она есть. Мы выполняли требования губернатора. Если бы мы завалили мероприятия, были бы уволены. Но я виновен в том, что средства тратились на личные нужды губернатора: рыбалки и личные вещи для нее и членов ее семьи.

— Указания губернатора являлись незаконными?
— Да.
— Какие?
— Связанные с обеспечением рыбалки и личных потребностей
— Вы их выполняли ?
— Да.
— Почему?
— Потому что это указание губернатора.

К слову, в ходе заседания прозвучало, что эти самые члены семьи постоянно обитают в известном гостевом домике, а также вспыл забавный эпизод, когда одного из предпринимателей доили на покупку айфона губерматери. В итоге товарищ дал не деньгами, а «натурой» — вручил искомый гаджет.

Добавлю: все описанное звучит в публичном процессе. И не только может, но и должно стать предметом отдельных процессуальных проверок – в отношении получателей айфонов, шапок и прочих ништяков. Делайте ставки, случатся таковые или нет.