29 мая было опубликовано Открытое письмо преподавателя Мурманского арктического государственного университета Марины Валентиновны Наумлюк. После публикации этого письма в группе в контакте «Мурманск» представлено множество комментариев, касающихся процесса преподавания в вузах России и мира, работы Марины Валентиновны и других преподавателей, личностных качеств и много чего еще.
Как водится, людей захлестнули эмоции. За нахлынувшими чувствами остался без внимания сам опубликованный ВК документ. Им и займемся. Для удобства чтения буду проводить разбор текста письма по абзацам, снимая слой эмоций и приводя факты. Постараюсь не злоупотреблять специальной терминологией.
«Уважаемые коллеги, студенты, выпускники — все, кто заинтересован в стабильной и профессиональной работе МАГУ, нашего университета!»
— обращение автора текста к аудитории включает коллег, студентов и выпускников. Последние объединяются словом все и характеризуются как заинтересованные в стабильной и профессиональной работе МАГУ, нашего университета. Предполагается автором, что такая часть вуза, как администрация и сотрудники университета в стабильной и профессиональной работе МАГУ не заинтересованы?
Сама по себе эта фраза как мнение имеет право на жизнь. В конце концов, у каждого мнение свое, но в тексте письма далее обозначено уже совсем другое: «У меня нет, и не может быть конфликта с нынешней администрацией университета».
«Я постараюсь раскрыть сложившуюся ситуацию с неизбранием по конкурсу, а значит, увольнением меня и моих коллег по бывшей кафедре русской филологии и массовых коммуникаций».
Данный абзац содержит целевую установку «раскрыть сложившуюся ситуацию» и обозначение «пострадавшей» стороны: «меня и моих коллег по бывшей кафедре». На совете университета не были избраны 2 преподавателя — автор текста и Шевченко Н. А. Почему Н. А. Шевченко обозначена как коллеги, а не коллега? Зачем запутывать читателя?
Следующее предложение — «Речь будет идти о фактах, к которым я сама причастна». Подчеркиваю — «причастна». Ну, сами трактуйте, как хотите! Еще заявлено, что речь идет о фактах. О фактах ли?
«В этом году администрация вуза поставила условием избираться на 0,1 ставки всем преподавателям, большинству — сроком на один год».
«0,1 ставки» звучит страшно, складывается впечатление, что преподавателей чуть ли не увольняют. Чем обусловлено это решение? Нагрузка преподавателя зависит от того, какое количество студентов придет учиться на то или иное направление подготовки, состоится набор или нет. Можно ли дать гарантию того, что всем преподавателям хватит часов на ставку? Нет. А если они уже выбраны на ставку? Что делать? Сокращать? Увольнять? Кстати, далеко не все преподаватели соглашаются на полную ставку. М. В. Наумлюк в последние года работала на долю ставки, но увеличивать ее не хотела.
Да, избирается на 0,1. Но кто говорит, что работать мы тоже на 0,1 будем? На столь рьяно обсуждаемой кафедре русского языка и массовых коммуникаций нагрузки хватает. В зависимости от того, каков будет набор студентов 2018 г., ставки и распределятся. Это, простите, жизнь. И когда мы участвуем в конкурсном отборе, мы все знаем, на что идем. Да, это срочный контракт. Да, работа, по сути своей, временная. То, что в советский и постсоветский период конкурсы преподавателей были формальным мероприятием с заранее известными результатами, известно. Сейчас это не так. Да, теперь каждый раз придется доказывать, что соответствуешь ВСЕМ требованиям к занимаемой должности. Ужасно? Не устраивает? Есть другие типы организаций.
«Как в таких условиях что-либо планировать? Профессиональный рост, научную работу, зарплату, наконец?»
— риторические вопросы автора. Подразумевается, что никак нельзя что-то планировать и стабильности нет никакой. Да. Стабильности в работе преподавателя нет. А где есть? У вас, читатели, есть? И именно в такой ситуации планировать и нужно: когда опубликовать статью, когда пройти обучение или стажировку.
«Мы работаем, не имея на кафедре ни одного исправного ноутбука, приносим свои; всего один экран, нет оборудования для современного обучения, в течение последних лет не выписываются научные профессиональные журналы».
Ну уж прям все так? Ноутбук Аcer стоит в 503 кабинете. Там же интерактивная доска, телевизор и проектор. Они работают вполне исправно. Этим ноутбуком вы, Марина Валентиновна, на прошлой неделе пользовались. Второй в ремонте. Гнездо для штекера от зарядки расшаталось. Случается. В 505 кабинете стационарный компьютер и мультимедийный проектор. Тоже работают. В феврале в преподавательскую был установлен второй компьютер, чтобы было где программы писать и отчеты, например.
Про журналы: в вузе есть доступ в Электронную библиотеку — университетскую библиотеку онлайн, где и журналы, и новая литература есть по всем направлениям. Если так нужна именно «бумажная» периодика и книги, так нужно идти в библиотеку, составлять заявки, подписывать. Когда Вы, Марина Валентиновна, заказывали студентам новые книги последний раз? И как о Ваших потребностях должен узнать библиотекарь?
«А помещение кафедры тёмное, без ремонта, тесное!»
Ну, давайте займем аудиторию большую, а преподавать будем в коридоре! Вполне симпатичная у нас преподавательская. Есть, где хранить книги, словари, чаю попить, студентов проконсультировать, поработать с документами. Раньше кафедра литературы занимала довольно большую 312 аудиторию на третьем этаже Егорова 15. По сравнению с ней, конечно, сейчас меньше. 312 разделили на аудиторию для занятий и такую же маленькую кафедру. Там сейчас историки. Направлений и групп студенческих стало больше, и они должны где-то учиться. Преподаватели же чаще всего к занятиям готовятся дома.
«Не осталось ни одного буфета ни в одном здании! Большая перемена в рекреации пятого этажа в здании на ул. Коммуны, 9 — интерпретация картины одного из передвижников „Земство обедает“: много лавок и один стол на всех, студенты молча едят».
Это правда. Но кафе и буфеты не расположены арендовать у вуза занимаемые раннее помещения. Арендаторы жаловались на нерентабельность. Вуз не может их заставить. Студенты с Егорова 15 и 16 облюбовали кафе «Морошка», так как там дешевле, чем было в наших университетских буфетах. Студенты с Коммуны 9 на большой перемене бегают в «Камелот». Там тоже гуманный ценник, с точки зрения студентов. Даже при наличии кафе многие студенты носили еду с собой.
«Многие из нас по всем этим причинам не увидели перспективы дальнейшей работы».
— Многие, это кто? С. А. Антошина, честно заработавшая пенсию и сказавшая, что надо бы и передышку себе устроить? Ее позицию я понимаю. Вашу — нет. Всегда можно поискать что-то более перспективное, если уж на то пошло.
«По нашей кафедре не избрали трёх человек, и ушёл по собственному желанию один штатный преподаватель».
На кафедре был не рекомендован к избранию 1 преподаватель, спорная ситуация возникла по кандидатуре Н. А. Шевченко (равное число голосов) и, в случае М. В. Наумлюк, коллеги большим числом голосов (с перевесом в 2 голоса) рекомендовали ее к избранию. Есть стенограмма заседания кафедры. Сдана со всеми прочими документами Секретарю Ученого совета. Желающие могут ознакомиться. И да, Совет решил иначе. Бакула В. Б. была избрана, а две остальные коллеги — нет.
«Наш уход означает, что на кафедре остаётся мало профильных специалистов, способных готовить учителей русского языка и литературы профессионально».
— Марина Валентиновна, Вы считаете, что оставшиеся на кафедре коллеги недостаточно профессиональны? Выше мнение имеет право на жизнь. Но, объясните, почему Вы передали в этом году часть своей ставки коллеге, а не стали вести занятия сами? Почему отказались работать с одаренными школьниками?
«Вот примеры. Светлана Андреевна Антошина — единственный специалист с образованием МГУ в области классических языков и истории языка уходит по окончанию контракта. Это значит, что не будет профессионального преподавания старославянского, древнерусского, латинского и других языков».
Когда скончалась Н. Г. Благова, все тоже говорили о том, что некому теперь вести историю языка. И вы же в С. А. Антошиной замену Надежде Георгиевне не видели. Помните? Да, коллеги уходят на пенсию, уезжают, умирают. Увы, они не вечные. Уехали Л. Т. Пантелеева и О. М. Чупашева. Ушли на пенсию. Уехали к родным. Имели на это право. Надо уважать их выбор. Да, это потеря, но вы вспомните возраст коллег. Им было уже просто тяжело работать.
«Ольга Владимировна Пожидаева — единственный дипломированный специалист в области русской литературы ХIХ века, оставшийся на кафедре, избрана только на один год».
Ольга Владимировна избрана на год из-за малого числа публикаций. Ольга Владимировна специалист не только дипломированный, но и талантливый, поэтому публикации для нее не составят труда, вероятно.
«Не избрана Учёным советом и кафедрой я, Марина Валентиновна Наумлюк — единственный специалист в области зарубежных литератур, со знанием английского и итальянского языков. Я проработала более 30 лет, проходила стажировку в США по приглашению Госдепартамента этой страны, создала в своё время Центр американистики в университете, получала гранты Норвегии, США»
— все гранты имели место лет 6 назад.
«В последние годы руководила вместе с уволенными коллегами Масловскими чтениями — единственной и старейшей (16 лет) в области конференцией по культуре, собирающей до тысячи участников, среди которых — учителя, журналисты, писатели, горожане».
— Конференция «Масловские чтения» была создана покойной Н. Г. Благовой, настоящей подвижницей. Задумывалась как научные чтения. Увы, сейчас это только PR — мероприятие, на которое не так и просто созвать людей. Концертно-публицистическая часть конференции великолепна. Творческая часть тоже блистательна, а вот научная составляющая пропала куда-то.
«Мы ежегодно издавали и редактировали сборник Масловских чтений, в котором печатались преподаватели, студенты, учителя из разных регионов России и который входит в Российский индекс научного цитирования (РИНЦ)».
— Сборник студенческих докладов «Молодая наука Заполярья» тоже включен в РИНЦ.
«Другой наш проект — Дни культуры Северных стран. Но для администрации вуза эта работа не имеет значения».
Бесспорно, это серьезная работа. Но не все «Дни культуры Северных стран» организуете и проводите вы, не так ли? Консульства Финляндии, Норвегии проводят показы фильмов, организуют концерты, флешмобы, встречи с интересными спикерами. Вы же готовите студентов с докладами и проводите семинар с приглашением сотрудников Консульств. Это замечательно, но чем отличается от традиционного семинара?
«Теперь предметы моего профессионального цикла по зарубежной литературе предложено вести лингвистам, возможно, и философу».
В этом году вы сами передали часть нагрузки лингвисту. Да и нагрузку еще не утвердили.
«А зачем будущим учителям слушать терцины Данте по-итальянски и знать особенности перевода шекспировских трагедий?»
А действительно, зачем? Строго говоря, нюансы перевода изучают на другом отделении. Ну, а если всерьез, то терцины Данте по-итальянски можно послушать на занятии при помощи Интернета. Актерское исполнение, художественное чтение даёт возможность услышать ритм и мелодику дантовского текста. И, честно, сама являлась студенткой М. В. Наумлюк и никогда не слышала Данте в ее исполнении на итальянском. Жаль!
«Поэтому прошу осторожно высказываться о том, что пришедшие нам на смену будут лучше нас!»
Ну, это понятно, что, с точки зрения М. В. Наумлюк лучше М. В. Наумлюк никого нет. Даже не обсуждается! Может быть поэтому Вы и не пытались растить себе смену?
«С 3 мая кафедру в очередной раз переименовали, и слово филология, а значит, литература, исключено из её названия».
Объединили литераторов с русистами — трагедия, объединили с журналистами — ужас! Литературу убрали из названия — кошмар! Ну, смешно уже.
«Теперь это кафедра русского языка и массовых (что это?) коммуникаций»
— Массовые коммуникации — это процесс распространения информации с помощью технических средств на численно большие, рассредоточенные аудитории. Как-то так, а вы не знали? Есть журналистика, например, ТВ, радио, газеты. Не слышали, нет? Жаль.
«А литературное образование остаётся на периферии. Какая же будет специальность у выпускников в дальнейшем, только учитель русского языка»
— Марина Валентиновна, Вы, как преподаватель, не можете не видеть учебных планов ваших групп студентов. Да, со специальностью есть некоторая проблема. Они — бакалавры) У них — направление. Русский язык и литература. Вы планы не видели, да?
«Вместо нас по конкурсу избрали разных людей, не берусь судить об их профессиональных компетенциях. Я — человек невероятно профессионально счастливый. В течение долгого времени я с удовольствием входила в аудиторию, разрабатывала новые курсы, занималась научной работой, своей и со студентами, читала в научной библиотеке открытые публичные лекции по зарубежной литературе, проводила научные семинары, в том числе и в Норвегии. Мне моя работа нравилась, я из отпуска стремилась в университет. Интриги, близость к «нужным» людям меня не интересовали никогда. Профессия — вот чистая радость! Я хотела попрощаться со студентами и просто уйти» —
Но, не выдержали и хлопнули дверью? Не думали о том, как на жизни вуза отзовется вся грязь, которая вылилась в комментариях на университет? Вам все равно? Странно.
«Пришедшая на заседание кафедры проректор по учебной работе Гущина Анна Владимировна несколько раз повторила, что университет должен «избавиться от балласта». Это и в мой адрес. Тридцать лет прекрасной работы моих коллег — это «балласт»? Нет уж, как говорила Антигона царю Креонту, «он у меня не волен взять моё». Никогда и никому не позволю чернить мою профессиональную творческую работу. Как говорили древние, «ни варвару, ни эллину — ничего никому».
— Ну, Марина Валентиновна, Ваши слова — «это и в мой адрес». Вы сами так восприняли сказанное.
«У меня нет, и не может быть конфликта с нынешней администрацией университета. Я обращалась к ректору за комментариями, но ответа не получила до сих пор. Я приняла спокойно свою отставку, никого ни о чём не просила. Мне остаётся выполнить нагрузку, сдать ведомости, книги в библиотеку — и я свободна, у меня есть личные планы за пределами нашей области».
— Ответ на сайте вуза.
«Это конфликт, в первую очередь, администрации вуза и студенчества, с целью обозначить свои позиции в развитии и получении высшего профессионального образования».
— Давайте уточним, что части студентов МАГУ, если уж на то пошло. Большая часть студентов знать не знает об этом конфликте. А у Вас он есть. Ранее Вы обозначили, что «балласт» восприняли на свой счет. Переименования вы не понимаете, с требованиями не согласны. 0,1 ставки тоже вызывают вопросы. Этот и есть предмет конфликта.
«Администрация вынуждена требовать соблюдения формальных показателей, необходимых при аттестации университета (наличие научных статей в определённых изданиях, заработанных по грантам денег), а показатели учебной аудиторной работы отходят на второй план. Вот и избирают тех, у кого формальные показатели в порядке.
Однако государство выделяет немалые бюджетные средства именно на образование студентов, на зарплату преподавателям-специалистам. Студенты хотят в аудиториях видеть профессионалов. Речь идёт о путях развития российского образования, а не только о наших личных судьбах. Чем окажется университет: коммерческим проектом или средоточием образования?»
А что такое средоточие образования? И как коммерческий проект этому противоречит?
«Я благодарю всех, с кем творчески проработала долгие годы, от кого получила поддержку сейчас, моих любимых бесстрашных студентов. Вас должны услышать, я всегда буду на вашей стороне, тем более новые изменения в правительстве, выступления президента с оценкой современного образования в России позволяют хотя бы мечтать об изменениях к лучшему».
Красивые слова, но некрасивый поступок. Любимым бесстрашным студентам не грозят «ни лишения, ни выгоняния». А скандал, раздутый из ничего, на жизни всего вуза скажется не лучшим образом. Увы!
Александра Вячеславовна Бурцева,
кандидат педагогических наук, доцент
Мурманск
Войти