Психологи убеждены: чем больше человек увеличивает свое присутствие в социальной сети, тем меньше его уверенность в собственном счастье. Онлайн - у тебя две сотни друзей, но, когда проблемы возникают «в реале», подчас не к кому обратиться.
Бывает и по-иному. В Мурманске виртуальная активность одного из юзеров вызвала вполне реальный конфликт, дошедший до полиции. История студента Александра Будникова, поссорившегося с ректором своего вуза из-за матерного поста в Фейсбуке, обсуждалась некоторое время назад в Интернете, сейчас ей дали оценку правоохранительные органы.
Повод, на первый взгляд, ерундовый.
- Накануне Нового года я разместил на стене ретвит (копию чужого сообщения. - Т. Б.) скабрезного гороскопа, каких много ходит в Интернете, - говорит Александр. - Наутро мне позвонила начальник учебного отдела моего вуза и сообщила, что меня вызывают в ректорат.
Будников - студент-заочник Мурманского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ. В межсессионный период в институте бывает редко, долгов не имеет, так что приглашению удивился. И... взял с собой диктофон.
История типичная для нашего времени, когда школьники снимают на камеры мобильников своих учителей, и порой записи ложатся в основу уголовных дел. Причем нелицеприятно на этих кадрах выглядят иной раз как взрослые, так и дети. Сам студент объясняет, почему вел запись беседы с ректором, так:
- 23 декабря, перед митингом оппозиции, ко мне приходил сотрудник полиции, он объяснил свой визит сведениями, будто бы я собираюсь организовать несанкционированную публичную акцию. Я это опроверг и сообщил, что не исключаю участия в согласованном с властями митинге. Тогда у всех на слуху было отчисление из МГТУ Антона Костерина, которое он связывает со своим пикетом. В общем, получив приглашение к ректору, я решил обезопасить себя.
Двухминутный разговор между Будниковым и директором филиала РАНХи ГС Валентиной Репниковой был горячим. Прозвучала угроза отчисления при повторном появлении «матерных умозаключений» на странице студента и многозначительное предупреждение: «За вами будут специально следить». Вся эта малоприятная сцена теперь достояние любого пользователя Интернета - Александр выложил запись разговора в Сеть спустя двое суток после встречи с ректором. Зачем? Говорит, чтобы обезопасить себя от дальнейших вторжений в его личное пространство. Обернулось это весьма неприятными последствиями для обеих сторон конфликта: в стакане воды началась буря, Репниковой в Фейсбуке посыпались анонимные личные сообщения оскорбительного характера, такие же комменты в ее адрес стали пачками появляться на ресурсах, скопировавших скандальную аудио-запись. А ректор написала заявление в полицию, указав на Александра как на организатора этой атаки.
Справедливости ради скажу: до размещения записи студент пытался повторно поговорить с ректором и решить дело миром, но встреча не удалась. Попытку примирить стороны сделала начальник учебного отдела филиала, которой Будников обещал впредь не давать никаких комментариев в СМИ и Интернете, а также лично извиниться перед Репниковой за всех «комментаторов» сразу. Но после этого как раз и было написано заявление в полицию.
- Мне не о чем с ним говорить, - поясняет свою позицию в телефонном разговоре со мной Валентина Репникова. - Отчислять его, конечно, никто не будет, но общаться с ним мне неприятно. Он мог бы размещать на своей станице что угодно, если бы не указывал там свою принадлежность к нашему вузу. Специально на его страницу я не заходила, просто, так как он добавил меня в свои подписчики, информация о содержании нового поста всплыла у меня в ленте новостей. Статус нашего учебного заведения не таков, чтобы студенты публично выражались матерно. Естественно, я сразу потребовала его к себе. Думала, он просто извинится и удалит эту пошлость... А вместо этого...
- В Фейсбуке есть официальные страницы - «паблики», а есть личные. У меня личная страница, я могу говорить там, что хочу, - упорствует Александр. - Что до нецензурных слов, то я и вслух могу их подчас употребить, но я не разговариваю матом. Это тоже часть языка, другой вопрос, когда, как и где уместно ею пользоваться. И уж, конечно, это не основание грозить мне отчислением: договор с институтом действительно включает пункт о недопустимости некорректного поведения, но он касается лишь моего нахождения в стенах учебного заведения. Все, что за его пределами, - мое личное дело.
По заявлению Репниковой полиция провела проверку и не усмотрела причастности студента к появлениям оскорбительных комментов. Писали их многочисленные пользователи Сети, которым искушение анонимностью развязало руки. Нелепый, по сути, конфликт, вылившись в «паутину», всколыхнул ее, как болото, да так, что пошло зловоние. Будников признается: содержание многих реплик ему кажется оскорбительным и неуместным. «Острословы», выражаясь преимущественно матом, поминали не только Репникову, но и ее близких в весьма двусмысленном контексте, и страницы комментариев в итоге напоминают заборы, в изобилии украшенные нецензурщиной. К слову, студенту «сочувствующие» оказали медвежью услугу: теперь вернуть в спокойное русло отношения с руководством филиала ему будет значительно труднее.
Итак, у служителей закона к Александру претензий нет. Валентина Репникова также гарантирует: никаких репрессий применять к юноше не собирается. Тут бы и дело с концом, но проблема осталась.
Не буду рассуждать о сквернословии - по этому поводу и так сломано немало копий. Известно, что русским матом можно «не только поругать, но и похвалить». Но вот влияет ли на наш язык социальный статус? С одной стороны, безусловно, да. Вспомните, какой конфуз вызвал матерный ретвит на странице президента, который впоследствии объяснили техническим сбоем. С другой, сталкиваясь с разного рода кодексами профэтики, всегда удивлялась, как они могут регламентировать частную жизнь человека. Не все ли мне, гражданину, равно, на каком языке, к примеру, милиционер разговаривает с друзьями, нет ли у него пирсинга в пупке, любит он свою жену или чужую? Главное, чтобы он преступников ловил, а меня, гражданина, защищал. Остальное - личное дело. Моему знакомому многочисленные внебрачные связи не мешают быть доблестным офицером и то и дело реально рисковать жизнью. Так опозорят ли высокий статус вуза чьи-то легкомысленные посты в Интернете?
И все же... Сеть окончательно сдвинула языковые и культурные пласты. Норма вобрала в себя ненормативность. Принять это не каждый может, и родители, побывав на страничках своих чад, зачастую оказываются в шоке. «Албанский» язык с его «аццкой» орфографией, который лет пять назад был пределом отклонения от нормы, оказался цветочками. Порой поведение человека в Сети, в том числе языковое, радикально отличается от его же манеры вести себя в жизни. Диапазон отклонений - от легкой развязности до откровенного хамства. То, чего мы не позволим себе в разговоре глаза в глаза, запросто всплывает в Интернете. Не со зла, а просто «так принято». И если на это следует негативная реакция в реальности, зачастую кажется, что нарушены правила игры. Недаром социологи убеждены: социальные сети, создавая видимость успешной социализации, вовлечения в общности, катастрофически упрощают одну из важнейших, а может быть, и самую важную составляющую общения, а именно - умение распознать и оценить ответную реакцию человека или группы. Вместо того чтобы реагировать и анализировать, можно просто «лайкнуть» или, наоборот, заблокировать юзера. Каждый сигнал однозначен и прост. И предсказывать возможные реакции людей, а не персонажей под никами, мы просто не даем себе труда. Порой жизнь понарошку может сыграть с нами злую шутку - когда схлестывается с жизнью оффлайн. Так, что мы или окружающие испытываем вполне реальное неудобство, а то и боль. Впрочем, иногда и это полезно - отрезвляет.
http://www.mvestnik.ru/shwpgn.asp?pid=20120211514
Мурманск
Войти