"Правосудие" по Ковдорски

Свою жуткую историю в БФ "Наше Будущее" прислала мама подопечного Фонда – пятилетнего Егора Зыкова из Ковдора. С вашей помощью, дорогие друзья, Егор проходил вторую комплексную реабилитацию в клинике «Прогноз» города Санкт-Петербург.

Напомним его диагнозы: специфическое расстройство психологического развития; сенсо-моторная алалия по типу ЗПРР; поражение центральной нервной системы (ЦНС); нарушение фонематического восприятия; нарушение внутричерепного венозного оттока клинически.

«Хотелось бы рассказать о вопиющем на мой взгляд случае, произошедшим с моей семьёй. И о противостоянии с отделом образования и судебной властью Ковдора», - пишет мама Егора. - Я мама двоих детей, которые посещают детское дошкольное образовательное учреждение МАДОУ №5 города Ковдор.

Мои детки особенные, поэтому ходят в коррекционную группу детского сада, они остро нуждаются в педагогах со специальным образованием, так как у обоих статус - ребенок-инвалид.

9 августа 2018 года мой младший сын - Егор Зыков - был на попечении моей мамы, бабушки Егора, и моего брата (ему 21 год), так как мы с мужем вынуждены были уехать в Санкт-Петербург на реабилитацию со старшим сыном в клинике "Прогноз".

9 августа в период с 17 до 18 часов мне позвонил брат. Он рассказал, что когда пришел в детский сад забирать Егора, там его... не нашел. О том, где находился мой сын, сотрудники детского сада не знали, и объяснить никто из них ничего не мог. Наверное никому не нужно объяснять, что в этот момент испытывает мать... И к этому ужасу добавилась беспомощность, ведь мы находились в 1200 километрах от своего ребенка. Жизнь как будто остановилась.

Мой брат и родители других детей бросились обследовать близлежащую территорию в поисках моего сына, позвонили в отдел полиции Ковдорского района с просьбой направить наряд и прочесать территорию рядом с детским садом. Чуть позже одной из родительниц позвонили и попросили описать ребёнка.

Выслушав описание, сотрудники подтвердили, что похожего мальчика доставил в полицию неравнодушный водитель. Мужчина рассказал, что нашёл Егора недалеко от заправочной станции, это уже за пределами городской территории. Мальчик шёл по середине проезжей части, не реагируя на машины. Егор, в силу своих заболеваний, не говорит и не ориентируется в пространстве, объяснить кто он, где живёт, как его зовут физически не может.

Далее сотрудники полиции, в том числе ОДН - отдела по делам несовершеннолетних, привезли Егора в детский сад и передали моему брату. К счастью, физически с ребёнком всё было в порядке, про его эмоциональное состояние мы можем только догадываться.

Меня очень удивило то, что после случившегося с ребенком, его не осмотрел ни один врач, не было оказано психологической помощи.

Мужу пришлось сразу же выезжать домой. Пока папа не приехал, ребёнок детский сад не посещал, потому что посещение в данный момент я посчитала опасным для его жизни и здоровья. Муж несколько раз приходил в детский сад, хотел поговорить с заведующей и попросить у нее видеозапись с камеры видеонаблюдения, чтобы понять - как и в какой момент ребёнок ушел через дырку в заборе, которую потом быстренько заделали. Но заведующей постоянно не было на рабочем месте.

Поясню: на летний период группы в детском саду смешанные, и в тот момент, когда произошел этот случай, в группе было 20 детей из обычных групп и четыре ребёнка - из коррекционной группы для детей с тяжёлыми диагнозами. Воспитатели группы накануне приходили к заведующей и говорили, что не справляются. По их словам, заведующая ответила: «Пусть нянечка смотрит». Какая нянечка? Таким деткам нужны педагоги со специальным образованием!

В итоге муж привез Егора ко мне в Санкт-Петербург, где мы с ним начали проходить не запланированное лечение, а это недешевое удовольствие. За все то время, пока мы находились на лечении, заведующая нам не звонила, извинений от руководства детского сада мы так и не услышали.

3 сентября я вернулась с детьми домой и сразу же пришла в детский сад, чтобы разобраться в ситуации и посмотреть видеозапись. Но мне ответили, что ее уже нет. Хотя родители, участвовавшие в поиске Егора, просили оставить запись. В разговоре со мной заведующая была груба и высокомерна. Что и побудило меня обратиться в прокуратуру.

Я решила, что такого руководителя нужно привлекать к административной и дисциплинарной ответственности за халатность и потребовать выплаты компенсации за моральный вред в размере 30 тысяч рублей. Но судья иск не удовлетворил, посчитав, видимо, что не очень-то я и нервничала в момент, когда пропал мой сын.

Куда смотрит отдел образования Ковдорского района? Почему наказывают воспитателей и нянечек, а не заведующую, ведь это ее решение – объединение в одной группе здоровых и особенных детей? А также меня мучает вопрос - чей ребёнок будет следующим?»

От Фонда:

Надеемся, что найдутся неравнодушные люди, в том числе юристы, и помогут маме Егора восстановить справедливость. Ведь жутко представить, что пережила мама и маленький мальчик, который шел за пределами города, на трассе среди машин совершенно один! Мальчик, который слышит, видит, но не реагирует на окружающее и не воспринимает его. А самое главное – молчит, и ничего объяснить о себе не может.